Они встретились на войне. В 1942-м.

Она - связистка, он - начальник передвижной радиостанции. Временами судьба разделяла их, фронтовые дороги уводили в разные стороны, и тогда появлялись письма, записки, переданные с попутчиками. Она сохранила некоторые из них:

"...Привет тебе, мой свет!

Как хорошо слышать слова "дружба, счастье, любовь”, а приятно слышать: "Они любили друг друга". И я не хочу противоречить этим словам. Сердце влюбленных, как быстрая горная река, впитывает все то, что попадает в нее. Впитывает и несет с собою до тех мест, где можно уже в спокойном ее течении задержаться и наслаждаться ее красотою, ее медленным постоянным потоком. Так бывает у многих, не правда ли, Оленька? Эх... многое можно написать... Но будет ли из этого результат? Писать хорошо можно будет в будущем. Но знай, написано все то, что нужно было тебе сказать.

"...Я не хочу учить тебя и не хочу оскорблять твоей души. Не хочу твое сердце противоядить... Посвящаю как память перелома или перехода к определенности. Моей возлюбленной... Милой, дорогой, мною любящей Олички...

Не в состоянии моему сердцу продолжать жить так. Любимый, мой дорогой цветик, сердце встревожено неопределенностью твоею. Я не могу больше изливать свои чувства без будущего определенного. Пойми, милая, сердце мое изливается слезами горести. Если бы я не любил тебя, если бы твои карие глаза, твоя осанка не были милы и дороги мне... Ведь ты создана для меня, неужели не можешь этого понять.

Ты находишься на развилке двух дорог. Ты ищешь счастливого пути. Ну так выбирай же этот путь скорей.

Гордость моя. Если ты останешься на своем, то сохрани же это как память моих слов. Слов моего сердца. Слов души. Души преданного тебе Вениамина. Без вских хитростей и помыслов. Жду теплых губ твоих. Жду твоей теплоты и ласки.

20.06.43г."

Прошло почти два года...

"Восточная Пруссия. Эберсбах. 20 марта 1945 года.

Ты для меня вся моя жизнь. И ты не думай, что это только слова на бумаге, нет! Может, я и непонятен временами, но то, что есть и говорю я, это есть истинная правда. Это дыхание моей души. Это чувства моей любви. Любви тихой, скромной, требующей внимания и заботы. Настоящей мужской любви.

Милая моя. У нас многие привыкли считать девушку только как за предмет сладострастия. Предмет забавы и увеселения. Я не считаю тебя исключительной красавицей среди всех остальных. Нет. Я мог и могу выбрать еще не один десяток девушек, может, и лучше, может быть, и хуже. Но не в этом соль жизни.

Я полюбил тебя. Не просто, не случайно. Я выбрал потому, что ты и я - это одно что-то целое. Я понимаю, что именно с тобою я могу разделить свою жизнь. Так как нужно жить. По-настоящему. Я понимаю тебя, а ты меня, и очень даже хорошо. Это помогает сохранить нам с тобою нашу любовь.

...Но можно разве писать такую несправедливость, строгость твоих слов?.. Я тебе говорил всегда, что ужасно не люблю, когда обо мне говорят совершенно выдуманную ложь, не подтвержденную фактами. Как мне обидно в таких случаях. Я рад плакать, но мужчины, как говорится, слезы не льют. И теперь я не успокоюсь до тех пор, пока ты сама не скажешь, что "нет, дорогой, я верю тебе”. Ведь если бы я не любил тебя, я никогда не принуждал бы тебя. Я всегда болею, страдаю о тебе, как самый верный тобою любимый, у которого в душе никогда не было сомнений и не будет, чтобы я мог отвергнуть тебя. Нет, Оленька, прошу тебя всеми силами души, которая чахнет без твоих карих глаз, обращай внимание лишь на мое сказанное и совершенное.

...Вот, дорогая, все написать сразу невозможно, а когда встретимся, то объясним друг другу на словах... Я так соскучился. Наверное, раздавил бы сейчас, если попала в мои объятия.

Спустя десять дней

"Дорогая Олюся! Милая крошка, если бы ты знала, как это тяжело не видеть тебя столько времени и еще, кто его знает, сколько придется так. Но любовь возгорелась так сильно, что ее трудно погасить, а теперь совершенно поздно и невозможно это сделать.

...Оленька, приехать не могу, не отпускает командование. Писем из дома еще не получал, пишут так редко. Хотя они, может, где-нибудь лежат, а потом получим целую пачку.

Хорошо, что вы живете там, а то здесь идет такая неразбериха, согнали всех в роту и идут общие занятия.

...На танцы не хожу. Мне кажется так противно чтобы я прижимал каких-то девок, когда у меня есть любимая. И потому чужие меня не интересуют.

Но я хочу, чтобы и у тебя было тоже так.

Крепко целую много раз.

30 марта 1945 г.".

Мы перебираем с Ольгой Сергеевной

Солонининой пачку писем, она достает одно, другое...

- Военных больше не сохранилось, зато есть гражданские. Это уже когда мы жили в Алапаевске, куда Веня привез меня к родителям 7 ноября 1945 года. Мы зарегистрировались 9 ноября, и он уехал дослуживать. А я осталась. Веня демобилизовался в 1947 году. Он больной уже был, язва желудка у него всю жизнь, лечился ездил в санатории, потом в госпиталь.

В 1951 году стали строить свой дом, трудно было. Трое детей у нас родились, но жили мы семей-но счастливо, прожили 56 лет. И не поверите, он ушел из жизни в тот же день - 9 ноября (1999 год).

Теперь я одна, старая, больная женщина, инвалид первой группы, сын и внучка помогают мне во всем.

Муж мой был талантлив, человек от Бога. Женщин любил, но я не ревновала, знала, он одну меня любит больше всех. Была я самая счастливая женщина в Алапаевске, жизнь моя не зря прошла. Такой любви только пожелать можно всем.

В последние годы бабушки, приятельницы мои к нам соберутся, Веня все в доме приберет, стол раздвинет, скатерть постелет, посуду расставит. Всем гостьям ручки поцелует...

В 1942-м им было по двадцать или чуть больше...

Р. ВАЖЕНИНА.

День 28 июля 1944 года в жизни Веры и Александра - святой. Они встретились в освобожденном Волхове, а спустя месяц она проводила его к новому месту назначения летного полка, а сама вернулась на службу в военно-санитарный поезд.

Следующая их встреча произошла лишь через 14 месяцев. 14 месяцев ожидания, признаний в любви, тревоги и надежды на встречу, желания скорейшего окончания войны.

Как святыню, как залог их счастья и любви хранит она 69 его писем...

Первое письмо в разлуке "24 авг. 44 г. Верочка, дорогая, здравствуй! Пишу тебе из Питера, получил назначение в Выскотку. Но это временно, жду, когда направят на постоянно.

Очень скучаю, Верочка. Ведь я тебя так сильно люблю, что ты и представить себе не можешь. Как не хотелось с тобой расставаться! Да и на прощанье ничего толкового не сказали. Ты только пообещала ждать. Не скучай.

...Помни, что я тебя люблю и люблю сильно. Не умею этого ни сказать, ни написать. Крепко-крепко целую.

Любящий тебя Александр”.

"...Здравствуй, Верочка!

Интересно, выполнишь ли ты все то, что обещала? Я выполню. И я твердо решил связать свою судьбу с твоей. А ждать осталось не так-то долго. Самое большое полгода... Потерпи немного, зато потом все будет наше.

...Представляю, как мы встретимся. Эх, и радостной будет встреча. Только ты себя, дорогая, держи в руках. Не разменивайся по мелочам. Не раскалывай единого большого чувства. У нас с тобой есть надежда на замечательную, счастливую совместную жизнь”.

Он почти угадал - полгода осталось войны... Но между ними еще 62 письма от него.

 "31 авг. 44г. Здравствуй, моя дорогая!

...Как я тебя люблю, Верочка! Я раньше даже и представить не мог, что так сильно можно любить... Все-таки ты мне не доверилась и это чуточку меня обижает. Верочка, если тебе будет трудно, то думай, что ты моя жена, что у тебя есть муж, которому ты должна быть верной. Ведь ты же моя невеста. Ты не отказываешься от этого, милая? Нет?

1 сентября, 2 сентября, 4 сентября - открытки со стихами.

"13 сент. 44 г. Здравствуй, Верочка!

Сегодня получил от тебя сразу 6 писем. Ты пишешь, что нужно быстрей встретиться, а иначе сойдешь с ума. Но, дорогая, приходится жить только мечтами, но ни в коем случае не покоряйся судьбе. Вера, родная, я очень часто думаю о тебе, ведь я люблю тебя больше всего на свете... Я никогда тебе не изменю. А ждать не так долго, к Новому году война все равно кончится".

20 сентября два полета: 2 часа 45 минут в воздухе. Удар по войскам и технике противника (из летной книжки пилота).

"15 сент. 44 г.

...Я не хочу ни с кем делить свое счастье. Хочу, чтоб все твое сердце было мое. Я сейчас живу мечтой о тебе. Другие девушки для меня не существуют. Я верю, что ты меня дождешься, если, конечно, я останусь жив. Жди и жди. Если даже официально тебе станет известно, что меня нет, ты все равно жди".

"22 сент. 44 г.

...Целых пять дней тебе не писал - некогда было.

А ты у меня, Вера, молодец! Получил сразу 4 письма от тебя. Как я тебя люблю, если б ты знала!. Ты писала что-нибудь своим родным о наших отношениях, о наших планах на будущее?” 

В октябре 1944 года 13 боевых вылетов От 45 минут до 1 часа в воздухе: уничтожение контратакующего противника. Эстония, Зап. граница. (А письма идут и идут: в октябре - семь, в ноябре -семь, в декабре - восемь. Бывает, что пишет и в дни боевых вылетов).

"10 окт. 44 г. (день боевого вылета).

"21 окт. 44 г. (день боевого вылета).

...Всем целые кучи писем, а мне только одно от тебя. Обидно... Все свободное время я отдаю мечтам о тебе".

"29 окт. 44 г.

"12 нояб. 44 г.

Как приятно сознавать, что где-то далеко в России есть человек, который любит тебя, ждет тебя, мечтает о тебе, беспокоится. Когда же мы встретимся вновь? Следующий Новый год будем встречать уже вместе. Пойдем в театр, выпьем немного. А потом пойдем в свой дом, ведь так?"

11 февраля, 16 февраля - боевые вылеты. И даты посланных писем. Первое - на листочках из записной книжки, второе - два огромных листа со стихами.

И вот май 45-го. Письмо 54-е

"9.5.45 г. Здравствуй, Вера!

Но встреча произошла не скоро.

"17 июля 45 г. Дорогая Верочка! Все мои мечты потерпели крах... Еду в Хабаровск, на Дальний Восток в спецкомандировку. Неужели меня ждет опять то же самое, что кончилось 9-го? Жди нового адреса".

Он еще не знал, что она будет послана в те же края и только случайная ошибка почтальона донесла до него ее весточку. Александр разыскал Веру и неожиданно появился перед нею живой. счастливый, любимый...

Из автобиографии Веры Ермолаевны.

". В сентябре 1945 года вышла замуж за Александра Романовича Подкина. В ноябре 1945 года была демобилизована...

Вместе с пожелтевшими листками писем хранит Вера Ермолаевна Подкина и листок со стихами: 

Настанет день счастливой нашей встречи.

Я на все тебе отвечу,

Я обо всем тебе, любимый, расскажу.

Я обниму и успокою,  Ведь с нами самое святое -

Твои мне письма, письма с фронта покажу.

И. ШЕСТАКОВА, зав. музеем АППК.

Статья газеты Алапаевская искра №63 от 8 мая 2001г