На подъезде к Алапаевску равнинный ландшафт меняется: землю покрывают глубокие морщины, как бы каменистые овраги, в глубине которых почти невидимо, тайно текут ручьи, течет и речка Алапаиха. А над ними, на плоской равнине - серые одноэтажные домишки, районы пятиэтажек, тоже изрядно сереньких, , домны, кауперы, лоснящиеся черным железом, серые, обсыпанные пеплом литейки и кузнечные с их грязными радужными оконными стеклами. В общем обыкновенный пейзаж весьма промышленного уральского города.

И вдруг - всплеск радости. Справа возле леса - церковь. Да с золотыми крестами, с сияющими золочеными шарами пониже крестов, со шпилем вытянутой ввысь колокольни, с яркосиними крышами и снежно-белыми стенами. Так и хочется воскликнуть: "Да откуда же ты взялась здесь, лебедь белая? И в самом деле, лебедь: машет крыльями, вытянула шею, хочет взлететь в поднебесье. И вот уже забыта серость города, забыты его неприглядные заводы - радость рвется, и люди, попутчики кажутся сплошь добрыми, благочестивыми. И упруго наплывает, как бы даже мягко ударяет теплая волна благодати, окутывающей город, согревающей его молитвами мучеников и мучениц: великой княгини Елисаветы Феодоровны и смертной ее подруги инокини Варвары. Здесь, в Екатерининском храме, отпевали их тела. И ведь вот чудо: храм этот никогда так и не закрывался за все семьдесят лет власти большевиков. А много ли их, таких-то вот сохранившихся, неразграбленных во всей Свердловской области, если даже в Екатеринбурге, областном центре с населением более миллиона человек, сохранился тоже только один Иоанно-Предтеченский? Алапаевцы не сомневаются, что их церковь все эти годы охраняло неусыпное попечение святых великомучениц Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары.

Подъезжаем все ближе к вокзалу, и вдруг - еще один храм, еще величественнее, и тоже белоснежный, только что отреставрированный, под зеленой , кровлей с такими же зелеными куполками вокруг главного купола, с такими же многочисленными золотыми шарами, как бы заключающими в себе чудный церковный звон, и целой группой ажурно-тонких, тающих в небе, золотых крестов, Свято-Троицкий собор. Он тоже как лебедь белая, только не взлетающая, а спокойно плывущая по водной глади.

В Екатерининской церкви, к которой, несмотря на близкое кладбище, не подвозит ни один городской автобус, шла всенощная, начинался праздник святителя Николая Мирликийского. Народу, однако, совсем немного.

Но независимо от того, пуст храм или полон, зоркие глаза его настоятеля, о. Моисея, тотчас находят незнакомое лицо. Молодой, стремительный, полный притушенной, сознательно скрываемой, но вырывающейся наружу радости, он сам подходит к людям, расспрашивает, старается помочь.

По окончании всенощной мне дали в качестве гида пожилую женщину из г. Богдановича, духовную дочь о. Моисея, К нему в Алапаевск вообще много ездят из разных городов, и особенно из Богдановича, где прежде служил он настоятелем храма, и где паства никак не может его забыть. Вот и нынче весной, к 17 мая, дню ежегодного крестного хода по городу с чудотворной иконой Божией Матери "Скоропослушница", из Богдановича прикатили два автобуса. А в то утро внезапно похолодало, выпавший снег укрыл землю, облепил все веточки деревьев. Небо было безнадежно серым и хмурым. Крестный ход из тысяч людей шел по городу, и грязная вата облаков вдруг стала рваться, обнажая улыбку небесной лазури, тучи растаяли, и  ликующие лучи солнца брызнули на землю. Чудотворная засветилась, озарилась как бы даже изнутри. Икона эта, надо сказать, вообще светлая, будто недавно писанная. Необыкновенен ее золотисто-розовеющий фон, но это не фон позолоченного левкаса, как часто делалось в прежние времена, ярко сияющее розовое золото воспроизведено, как и вся  живопись, красками. В ликовании солнечного света духовенство подняло икону вверх на вытянутых руках, и вся процессия прошла под нею. Вот тут-то один из приезжих и почувствовал, как обнаженной его головы коснулась чья-то теплая рука и слегка погладила...

А моя проводница уже спешила познакомить с остальными чудотворными иконами Екатерининского храма. Их не менее пяти: образ св. Елисаветы Феодоровны с частицей ее цельбоносных мощей, и эта особо чтимая в Алапаевске святая тоже весьма скоро, как Богоматерь "Скоропослушница", откликается на боль и нужды всех, к ее помощи прибегающих; образ св. Пантелеймона, такой с виду обычный, будто вчера написанный, а на самом деле только в годы советской власти побывавший едва ли не во всех уголках Союза, чудом уцелевший и чудом же вернувшийся обратно в Алапаевск; наконец, икона "Нечаянная радость". С какой любовью говорила о ней моя спутница, а женщины, еще не успевшие после всенощной разойтись по домам, все собрались вокруг нас, чтобы подтвердить ее слова, поведать о чудной помощи, им оказанной. Но самое замечательное в храме -старинный образ архистратига Михаила. Мой первый взгляд на эту больших размеров икону отметил некоторые странности: угольно-черный фон, подобный фону палехских лаковых шкатулок, яркими, горящими на фоне кромешной тьмы крарками написанная фигура ангела, его белая туника и ярко-алый плащ, туманно-светлый, с размытыми краями, неровньм и ассиметричный ореол света вокруг головы. Этот нимб слева едва отступал от контуров лица, теряясь во тьме, а справа выдавался довольно далеко. Икона обновляется. Еще два года назад, сказала мбя спутница, вся фигура была однотонно-серой. Она посветлела, грязного цвета плащ стал алым. Теперь осветляется фон иконы, и процесс этот начался с ореола вокруг головы архистратига. Местные жители наблюдают обновление собственными глазами.

Два года назад в Алапаевске был основан монастырь во имя Новомучеников Российских. И Строятся его корпуса в 12 километрах от городе, возле Нижней Синячихи, у ст. Межная, как раз в том горестном и памятном месте, где сбросили в ствол шахты мучеников царского рода. А пока два иеромонаха и семеро послушников монастыря живут в городе на квартирах. В городе, однако, при всех материальных трудностях уже есть монастырская гостиница, паломников можно разместить также и в здании, где православная библиотека. Это - в центре.

И Свято-Троицкий собор здесь совсем рядом. Помогает его восстанавливать тот самый Иван Данилович Самойлов, что воссоздал 

Преображенский собор в Нижней Синячихе. Создатель музея народного творчества, знаменитый на всю страиу, Иван Данилович и средства на реставрацию Троицкого собора по большей части добывает сам. Ему считают как-то неудобным отказывать во всех центральных и местных фондах в защиту культуры, православии, Отечества. Теперь уже и внутренние работы почти завершены. Скоро алапаевцы будут иметь свои действующий собор в центре города.

На другой день после праздничной литургии и молебна святому Николаю о. Моисей нашел в своем насыщенном расписании несколько минут и для разговора со мною. Опыт организации иноческой обители уже сейчас ставит перед ним множество неожиданных вопросов. Boт, например, люди идут и идут в монастырь, и по большей части это - те старики, которым в нашем изменившемся отечестве становится совсем невозможным ни прожить, ни умереть достойно. Правительство и общество о них, одиноких и нищих, забыло. Но ведь и для монашеской жизни почти все они совсем не годны. Им нужны, а значит, и всем нам, честным и добрым русским людям,  обыкновенные приюты. Православные, ибо подлинная доброта может жить только в таких, но принимающие всех, независимо от наличия веры. С каким волнением говорил батюшка об этом. Конечно, деньги... Все в них упирается! Вообще, тема денег, или скорее

безденежья, всплывала в разговорах с монастырскими неоднократно. Всех волновало и мучило: чем выплачивать зарплату строителям на Межной. Ведь монастырь кроме посильной помощи от епархии да обычных небольших церковных доходов, средств не имеет.

Когда-то в прошлом хорошо могли бы помогать, заводы, да теперь они стоят. Правда, все же помогают, но не деньгами, а кирпичом, раствором, строительной техникой, горючим. А чем же все-таки платить рабочим? И слышишь, хотя и со вздохом: "Мы, конечно, заплатим, заплатим. Хотя бы пока частично". Так обычно говорят очень честные люди, готовые все отдать, с голоду умереть, но долги вернуть.

И вот в таких условиях братский корпус монастыря вместе со встроенной в него церковью растет. Заканчивается возведение последнего, третьего этажа. Тут же, вместе с рабочими проходят свое послушание и будущие иноки. Как и в любых других монастьрях, послушники здесь тоже часто меняются: одни приходят, другие уходят обратно в мир. Но предположительно пятеро из ныне подвизающихся твердо решили принять постриг. Двое уже получили на пострижение благословение нашего правящего архиерея епископа Никона.

И вот Межная. У самого шоссе - красивые монастырские ворота, от которых по обе стороны территории тянутся столбы будущей ограды. Площадь самого монастъря - шесть гектаров соснового бора. А дальше -еще около тридцати га распаханного поля для ведения хозяйства. Есть где Выращивать пшеничку, картофель, кормовые травы для скотины. И как мечтают насельники о будущих келейках, о своих коровах, о жатве хлебов.

За воротами справа находится часовня св. Елисаветы, прямо - большой деревянный крест, а за ним яма в виде пологой воронки с лужицей воды на дне. Это - последние следы завалившегося ствола шахты. Края не только успели зарасти лесом, но сосенки уже достигли зрелости. Такие конусообразные углубления всем на Урале известны, ибо встречаются везде по лесам и лугам. Вот и все, что можно увидеть на месте мученической кончины Елисаветы Феодоровны, ее наперсницы монахини Варвары, великих князей и других убиенных. И только воображение реконструирует картины прошлого; Местные жители еще и на другой день слышали церковные песнопения из черного жерла шахты. Так и представляешь себе во тьме на дне колодца двух смертельно израненных и разбитых женщин, прижавшихся друг к другу, утешающих одна другую, ждущих смерти, как избавления от мук изломанного тела, затягивающих для обод-рения друг друга церковные гимны. Вот голос одной из них стихает, переходит в шепот, хрип. Другая в ответ запевает громче, зажимает раны подруги, призывает к ней Господа. Пресвятую Деву Марию, Ангела-хранителя. А вскоре и из нее тоже вытекает жизнь... Но все это совсем не скорбно. До самой своей кончины от говорят о выпавшем на их долю величайшем счастье принять муки и саму смерть во имя Господне. С радостью умерли наши святые мученицы. Вот почему эти, казалось бы, скорбные места, а вместе с ними и сам город Алапаевск непрерывно пользуются их помощью, испытывают их покровительство. Таков этот мальй уголок земли уральской, младший брат Верхотурья.

В. ПРИХОЖАНИН

Екатеринбург

Вырезка, напечатанная в Альманахе "Истоки" №9 от 2000 г.

(корректировка текста проиозводилась администратором сайта, ибо вместо Спасо-Преображенской церкви в Нижней Синячихе автор указал Верхнюю, реку окрестил Алапаевкой вместо Алапаихи. Было еще несколько исторических неточностей)