И НАЗВАЛИ РЕЧКУ АЛАПАИХА

Алапаиха... Алапаиха... С детства знакомое, родное название Речки нашей. О ней, Алапаихе, много сказано умных слов, .придумано легенд - добрых и грустных. О Ала и Пае, их чистой и верной любви, ради сохранения которой они бросились с крутояра в Речку.

В народе бытует другая легенда о влюбленных. В ней иные люди с теми же именами ради любви совершают иные поступки. Вот она...

Неширокая речка, вытекающая из лесной глухомани, пряма и быстра, как стрела. На ее левом 6epeгy, у соснового бора раскинулись кибитки вогульского стойбища. А в низовье, почти у самого устья, на правом берегу дымят трубами избы русского поселения. Вогулы и русские живут по-соседски - в мире и согласии. Охотничьих угодий хватает тем и другим, а Речка в достатке поит их прохладной и вкусной водой. Так они и прожили многие годы. Вражда вспыхнула неожиданно...

В разгар лета русский охотник возвращался из тайги. На лесной опушке он остановился от удивления. Слева, там, где протекала Речка, слышалось пение, слова непонятные, а мелодия нежная, задумчивая, словно поющая (голос-то женский), кого-то ласково звала, тоскуя и надеясь. Охотник - парень молодой, неженатый, сам любил спеть и сплясать.

Грустный напев взволновал его, коснулся самых сокровенных струн. Не задумываясь, он повернул на его голос. Прикрываясь низкорослым кустарником, вышел к Речке.

Там, где Речка делает чуть заметный изгиб, посреди русла по колено в воде стояла девушка-вогулка. Стройная и гибкая, как тростиночка, она, наклоняясь, подбирала со дна яркие камешки. И пела. Девушка чувствовала себя легко и свободно, так привычно, что охотник, залюбовавшись, подумал: "Нежное юное дитя природы".

Наблюдая, он забыл об осторожности, и предательский хруст ветки под ногой прозвучал громко и неожиданно. Девушка резко выпрямилась, готовая, как дикая козочка, сорваться и убежать. Увидев молодого охотника, его широкую и приветливую улыбку, не двинулась с места, только из ее рук, звонко булькая, посыпались в воду камешки. Этого русского парня она знала, - много раз видела издалека, когда он возвращался с охоты, увешанный добычей.

-    Испугалась? - охотник снова скалит белоснежные зубы. От его улыбки ей вдруг стало весело и спокойно. Она тоже улыбнулась, не отвечая.

-    Как тебя зовут? - ласково спросил он.

-    Ал-л-ла, - заикаясь от волнения, ответила она, чуть покраснев.

-    А меня Павел.

-    Па-а-аль, - повторила девушка, с трудом произнося незнакомое русское имя.

-    Па... Это звучит! Вот так и зови меня - Па. Часто здесь бываешь? Завтра придешь? Я буду ждать.

Ала снова промолчала, но по ее выражению лица Павел понял - придет.

С того дня они часто встречались. Он обучал ее русским словам, она его - вогульским. Обоим было тепло, приятно, интересно. От каждой встречи их сердца полнились светом, радостью и ...любовью. Рядом текла Речка. Она одобряла дружбу русского юноши и вогульской девушки и, замедляя свой бег, и, приглушая плеск волн, с интересом слушала их разговоры и смех.

Время летело незаметно. Стояли жаркие дни середины лета, все вокруг цвело, благоухало, как-то по-особому пели птицы. Ала и Па мир казался добрым и безоблачным. Но они ошибались. Однажды Ала не пришла на свидание...

Этот день для девушки оказался самым черным в ее жизни. Сын старейшины Иха проследил за Ала и доложил отцу о том, что она тайно встречается с русским охотником. Юноша был уязвлен до глубины души. Еще бы! В младенчестве Иха и Ала провозглашены женихом и невестой - так захотели родители. Подрастая, Иха тянулся к «невесте», но она его не замечала. Пришла пора торжества «жениха».

- Женись! Завтра же! - приказал взбесившийся отец. - До свадьбы она посидит в кибитке.

Ала, ничего не подозревая, шла по стойбищу, направляясь к Речке на свидание с Па. Ее грубо схватили люди старейшины и толкнули в тесную и душную кибитку, где хранились звериные шкуры. «Готовься к свадьбе, невестушка...» - ехидно проворчал один из охранников. Ала поняла: ее встречи с Па известны Иха и всему стойбищу.

К вечеру тяжелые тучи заволокли небо. Поднялся сильный ветер, сверкнула молния и грянул гром. Ала, словно зверек в клетке, металась по кибитке. Она знает, она уверена, Па ждет ее. Девушка ясно сознавала: если сейчас не вырваться из заточения, Па прощай навсегда. Старейшина шутить не любит. Под руку попалось сломанное весло и Ала принялась лихорадочно рыть подкоп. Вскоре через образовавшуюся дыру, обдирая плечи и спину, выползла из кибитки. Под проливным дождем она ползком миновала стойбище, вскочила на ноги и, запинаясь и падая, побежала к Речке. Ала не оглядывалась, и поэтому не заметила, что в отдалении за ней гонится Иха. Он упустил момент, когда освободилась девушка, и сейчас надеялся догнать ее и силой увести в свою кибитку...

Па на своем берегу мучился неизвестностью. К тому же гроза разгулялась в полную силу. Дождь поднял уровень воды, а ветер закрутил в потоке бурные и быстрые водовороты.

Па не боялся Речки. Выросший на ее берегах, переплывал в любую погоду. И сейчас, теряя терпение, готовился броситься в волны или идти в вогульское стойбище искать любимую. В последний момент с того берега, сквозь грохот грома и завывания ветра, донесся едва слышный голос. " Она! Она зовет!" Па, не раздумывая, оказался в воде. Снова раздался голос, но уже ближе. И вот Ала и Па ухватились за руки. Водяной поток захлестнул, закрутил их и понес куда-то в темноту. Им не страшно, они рядом, да и родная Речка не обидит. Не знали влюбленные, что чуть позднее их встречи на берег выскочил Иха. Не замедляя бега, он прыгнул в Речку. Только в воде юноша огляделся и при вспышке молнии увидел среди волн две головы, плывущие рядом. "Опоздал!" - от обиды и отчаяния издал вопль - тоскливый и злобный.

Наутро, когда гроза улеглась и засияло солнце, отряд вогул в боевом снаряжении - в руках воинов луки, колчаны, стрелы, на головах легкие меховые шапочки с лисьими хвостами - предстал перед удивленными жителями русского поселения. Впереди старейшина, рядом с ним топтался от нетерпения и злости Иха. Вызвав старосту на переговоры, старейшина по-русски потребовал:

-    Верните девушку! Она невеста моего сына.

Вел переговоры дед Еремей. За его спиной стояли охотники с пищалями наготове. Выслушав вогульского старейшину, дед Еремей сказал:

-    А вот мы спросим девушку, хочет ли она вернуться?

Из толпы любопытных вместе с Ала вышел Па, она боялась показаться на глаза сородичей. Дед Еремей повторил вопрос по-вогульски. Девушка закричала, отрицательно замотала головой, ухватилась за Па.

-    Такой и наш ответ, - дед Еремей, завершая переговоры, добавил: -Хочу предупредить воинов: если хоть одна стрела упадет в поселение или коснется охотника в лесу, пощады не ждите!

В подтверждение слов старосты охотники угрожающе подняли пищали, - вогулы знали, что эти "палки" мечут громы и молнии, от которых на дальнем расстоянии падают звери. Отряд не замедлил скрыться. К вечеру русские узнали: вогулы всем стойбищем ушли куда-то на север...

С той поры Ала и Па жили свободно и счастливо, вырастили много детей, внуков и правнуков. Вполне возможно, что их потомки строили металлургический завод и жили в Алапаевске. А в название Речки люди вписали имена трех влюбленных (ведь сердцу не прикажешь, кого любить, кого ненавидеть), поставили их рядом: Ала-Па-Иха. И стала Речка называться Алапаиха - когда-то многоводная и бурная, а ныне мелкая и тихая, но не менее любимая алапаевцами.

Е. Новоселов. Из книги "Сказания отчего края".  Алапаевск, 2009 г. тир. 100 экз