[Веси. 2003. № 2 (5). С.8-11.]  
 Коновалов Ю. В.  

 В границах нынешнего Алапаевского района Свердловской области в процессе его заселения русскими людьми в XVII веке сложилось несколько административных единиц, каждая из которых имеет свои исторические особенности формирования территории и населения. Большая часть района входила в Верхотурский уезд. Только крайний северо-восток — земли по реке Туре – находился в Туринском уезде. Юго-восток – по Нейве вверх от Алапаихи до Петрокаменского – в Мурзинскую слободу, основанную в Верхотурском уезде, вскоре переданную в Тобольский и возвращенную в Верхотурский в начале XVIII века. Земли Верхотурской части района разделялись на три слободы, центры которых располагались на территории района. В северной части, по рекам Тагил и Мугай располагалась Тагильская слобода. Центральную часть района занимала Невьянская слобода – крупнейшая в Верхотурском уезде. Она включала земли по Нейве от Алапаихи до слияния Нейвы с Режем, вниз по Нице до села Голубковского и вверх по Режу до впадения речки Ошкарки. Выше по Режу (от Ошкарки до нынешнего города Режа) находилась Арамашевская слобода, северная половина которой входит сейчас в Алапаевский район, южная – в Артемовский и Режевской. Внутри Невьянской слободы находился Невьянский Спасский Богоявленский монастырь с принадлежащими ему землями (сейчас – село Кировское).   
 Освоение земель по Нейве (Невье) русскими началось в конце первой четверти XVII века. Первым зафиксированным документами поселенцем на Нейве был известный ямщик Артемий Бабинов, разведавший в конце XVI века новую дорогу в Сибирь. В 7127 (1618/19) году он «с товарищи» отнял у ясашных татар «вотчину их ясашную на реке на Нище (Нице) на усть Реши (Режа) речки, поставил деревню насильством». Подчинялась эта территория Туринскому уезду, Бабинов же обратился к верхотурским властям, которые разрешили ему «в тех урочищах деревня поставить и пашня распахать»[1]. Но по отписке туринского воеводы из Москвы 4 июля 1620 года был отправлен наказ вернуть землю ясачным татарам[2]. Артемий Бабинов покинул берега Нейвы, но его действия вызвали пересмотр границ между Туринским и Верхотурским уездами[3], в результате которого земли по Нейве и Режу были признаны за Верхотурьем. Г. Ф. Миллер вышеупомянутые события посчитал началом Невьянской слободы, на основании чего объявил датой ее основания 1619 год, а человеком, призвавшим первых крестьян, — Артемия Бабинова[4]. В действительности же речь шла не о слободе, а об одной деревне. После 1620 года Бабинов среди жителей этих мест не упоминается, но, видимо, кто-то из его не названных по имени «товарищей» поселился здесь в дальнейшем (см. далее).  
 Действительным основателем Невьянской слободы был Федор Иванович Тараканов, проводивший в 1621 году перепись Верхотурского уезда[5]. В ходе переписи и был осуществлен прибор «на новые места меж Верхотурья и Туринского острогу в стороне на поле от Верхотурья сто тритцать верст на Невью реку и на Реж реку». Всего им было прибрано 47 человек. Из них восемь на льготу на два года, остальные – на четыре[6]. Это же число (47 человек) называет и грамота из Москвы на Верхотурье, написанная 11 декабря 1621 года. В тексте грамоты сказано, что призваны крестьян были «в прошлом во 129-м году»[7], то есть заселение произошло до 1 сентября 1621 года, когда по старорусскому летоисчислению начался 7130-й год. К сожалению конец текста переписи Ф. И. Тараканова не сохранился. О происхождении большинства крестьян Тараканов не сообщает. Бросается в глаза различие в льготных сроках. Оно могло быть продиктовано разными суммами подъемных денег («подмоги»), но в царской грамоте 1621 года сказано, что « крестьяне сели без нашего жалованья», то есть, все были на равных. Остается предположить, что восемь человек с укороченным льготным сроком – «товарищи» Артемия Бабинова, которым зачли предыдущие два года.  
 Более полную картину по сравнению с 1621 годом дает следующая перепись Верхотурского уезда, проводившаяся в 1624 году Михаилом Тюхиным. В это время насчитывалось 27 дворов крестьян прибору Тараканова, в которых учтено 39 человек (записывали только взрослых мужчин, которые «в пашню поспели»). По происхождению первопоселенцы были преимущественно выходцы из Прикамья («с Устья Строгановы слободы», «чердынец», «от Соли Камской», «с Чусовые», «пермитин» — 13 дворов) и бассейна Северной Двины («важенин», «двинянин», «лузеня», «вилеженин», — 7 дворов). По одному двору было с верхней Волги («романовец»), Верхотурья и Вятки, а также «смольник» (смолянин?). У троих дворохозяев происхождение не указано. Еще восемь человек таракановского прибору «дворов по ся места не ставили и сами розбрелись безвестно и сыскать их не мочно». У двоих из них отмечено происхождение: «Пинега», «пермитин»[8]. Учитывая широкую географию выхода невьянских первопоселенцев, трудно допустить, что Тараканов собирал их по родным местам. Очевидно, прибирали тех, кто уже находился в Верхотурском уезде или поблизости, но в тягло определен не был.  Но основу первого населения Невьянской слободы составили не «таракановцы», а «казанские переведенцы», то есть люди, организованно навербованные в Казанском уезде. (По более поздним переписям у некоторых из них удается выяснить более точные адреса – Рыбная слобода и Елабуга.) Сведений в переписи 1621 года о них нет, возможно, они записаны в утраченной части документа. Перепись 1624 года сообщает, что казанские переведенцы «поселились тому третий год», то есть, одновременно с «таракановцами» или немногим позднее. Всего их по переписи 1624 г. было 41 человек в 39 дворах.  Поселились «казанцы» и «таракановцы» раздельно. Общим было только центральное поселением – слобода. Характер деревень был различен. «Казанцы» селились сравнительно крупными группами — десять дворов в самой слободе, остальные в пяти деревнях и починке. «Таракановцы» предпочитали уединение — в 1624 году они населяли четыре двора в самой слободе и 23 двора в 15 деревнях. Все пять деревень «казанцев» существуют до наших дней: Ключи, Костино, Ветлугина, Первунова и Елань. Из 15 деревень «таракановцев» надежно идентифицируется только одна – Ячменева[9]. (Видимо, существовала уже и деревня Бабиновская, но названа она в переписи по другому.) Очевидно, что «казанцы» заняли наиболее пригодные для поселения земли. Как бы то ни было, уже через три года после основания Невьянская слобода состояла из двух десятков поселений. Территориально Невьянская слобода в 1624 году занимала земли по Нейве и Режу вверх от их слияния. По Нейве – до Богоявленского монастыря, по Режу – до впадения речки Ошкарки. Но переселенцам эти границы были тесны и они почти сразу начали их расширять. 15 мая 1623 года невьянским пашенным крестьянам Обросиму Голубчикову, Григорию Новоселову и Устину Зогзину продал ясачный человек Туринского уезда Никита Телтяков «на Нице водчину свою на нис Нице на левой стороне с верх конца с Кедровского болота вниз по реке по Боровой больший бор»[10]. В результате этой сделки границы угодий невьянских крестьян (фактически – Невьянской слободы) отодвинулись в восточном направлении до нынешней границы Алапаевского и Ирбитского районов.  
 Одновременно с крестьянской началась монастырская колонизация берегов Нейвы. В 1621 году основывается Невьянский Спасский Богоявленский монастырь. Начал его строительство старец Соловецкого монастыря Серапион по благословлению тобольского архиепископа Киприяна. Отведено было под монастырь «от речки от Тетери по речку Молебку чистые места верстах на десяти и больше». Шло строительство неспешно — к 1624 году было «рублено двенадцать венцов да поставлено кельишко да клетишко»[11]. Видимо, сказывалось отсутствие свободных рабочих рук.  
 Как административно-хозяйственная единица Невьянская слобода окончательно оформилась к 1625 году. В переписи 1624 года в слободе упомянут кузнец Богдан Елфимов, присланный из Казани «для заводу пашенных крестьян делати сошники, и косы, и серпы, и топоры»[12]. В окладном верхотурском списке 1625 года впервые появляются оклады невьянских попа, кузнеца и житничного дьячка[13]. Первым священником первого прихода на территории Алапаевского района стал Исак Никитин. В 1625 году была предпринята попытка создать еще одну слободу на Нейве — верхотурские воеводы князь Д. П. Пожарской и И. А. Уваров прибрали «в пашенные крестьяне из гулящих изо всяких людей на льготу в новую слободу. А поселились они в новой слободе на безводных полях на Невье ж вверх реки Невьи выше старой слободы. А льготы им дано на четыре годы до 137-го (1628/29) году». Всего было прибрано 58 человек[14]. Новая слобода заняла земли вверх по Нейве от Невьянского монастыря до речки Алапаихи. Но как самостоятельная административная единица она не сложилась. Судя по порядку записей новоприборных крестьян более поздних списков, уже с 1626 или 1627 года крестьяне Новой слободы числились по Невьянской слободе[15]. То есть, произошло слияние слобод, в результате чего границы Невьянской слободы на западе достигли места, где в дальнейшем был построен Алапаевский завод. Монастырские владения в результате слияния оказались внутри территории Невьянской слободы.  
 Распространение крестьянских поселений шло и на восток — вниз по реке Нице. В 1627 году верхотурский воевода князь С. Н. Гагарин прибрал первых крестьян «на реке Нице в новой слободе на Красном яру»[16], положив начало Ницынской Ощепкове слободе, занимавшей северо-западную часть нынешнего Ирбитского района. В рубеже 20-х — 30-х годов XVII века на территории Ницынской слободы, в непосредственной близости от Невьянской, начинается добыча и выплавка железа – возникает первое в Зауралье металлургическое предприятие, известное в историографии как Ницынский железоделательный завод. На самом деле оно называлось «Невьянское железное рудное дело». Хотя завод располагался за пределами Алапаевского района (сейчас на этом месте село Рудное Ирбитского района), его деятельность очень тесно была связана с Невьянской слободой. С самого начала к добыче руды были привлечены крестьяне Тагильской и Невьянской слобод. После первых хозяйственных неудач в 1632 г. кузнецом к рудному делу был назначен вышеупомянутый невьянский кузнец Богдан Елфимов, который продолжал параллельно долгое время обслуживать и Невьянскую слободу. В 1632 году для вспомогательных работ была выделена категория «крестьян рудного дела», в том числе и из невьянских. К моменту ликвидации предприятия (около 1680 г.) в Невьянской слободе числилось 11 дворов «рудных крестьян»[17]. К концу 30-х годов Невьянская слобода перестает быть окраиной освоенных земель. На юге — вверх по Режу — возникает Арамашевская слобода, первые крестьяне которой были прибраны в 1636/37 году[18]. На западе – вверх по Нейве – в 1639 году была основана Мурзинская слобода. Среди первопоселенцев той и другой были выходцы из Невьянской слободы. Особенно заметна их роль в заселении Мурзинской слободы. Основатель слободы – Андрей Буженинов – докладывал в Тобольск: «прибрал де он в Мурзинскую слободу, а на речку Алыпаику в оброчные крестьяне охочих из старых из невьянских ис пашенных крестьян, от отцов детей, и от братьи братью, и от дядь племяников, 18 человек, изо льготы на 6 лет»[19]. Мурзинская слобода строилась на территории Верхотурского уезда верхотурским сыном боярским усилиями верхотурских же крестьян, но по указу тобольского воеводы (князя Петра Пронского) и входила в дальнейшем в Тобольский уезд. В историографии дата основания Мурзинской слободы (1639 год) встречается в качестве даты основания города Алапаевска. Но речь может идти только о деревне Алапаихе, которая долго существовала как отдельный от города населенный пункт (см. далее).  
 В 1640-х годах в Невьянской слободе появляется небольшой гарнизон. Крестоприводная ведомость 1645-1646 годов называет трех Невьянской волости беломестных казаков[20].  К сожалению, изученные переписи после 1624 года и вплоть до 1659 года не содержат сведений о деревнях Невьянской слободы, поэтому о внутреннем освоении территории слободы судить трудно. Отдельная информация встречается в актовых материалах. Так в одной из крестьянских поручных записей 1645 года названа деревня Сохарева[21]. Более поздние переписи (1659, 1666, 1680 и 1719 гг.) позволяют проследить этот процесс. В переписи (дозорной книге) 1659 года на территории Алапаевского района, кроме известных в 1624 г вышеупомянутых семи деревень названы еще 35, из которых 26 существуют и сейчас: Кабакова, Бобровка, Нижний Яр, Борчанинова (сейчас Мясникова), Лопатова, Верхний Яр, Бучина, Городище, Останина, Путилова, Толмачева, Михалева, Бунькова, Голубчикова (сейчас Голубковская), Фомина, Сохарева, Кочнева, Клевакина, Костромская, Ярославская, Ялунина, Кокина (сейчас Вогулка), Лиханская (сейчас урочище), Бутакова, Молокова, Федосеева. Переписью названы также: Куликова (исчезла к началу XVIII века), Кекурка на Синячихе (вероятно, поглощена Нижней Синячихой), Малая Бучина (к 1666 г. слилась с Толмачевской), Осинцова (единственное упоминание), Рощептаева, Медведева (обе исчезли к началу XVIII века), Первунова на Режу (слилась с Сохаревой), Мезенская, Кекурская на Режу (исчезла к началу XVIII века). Еще три деревни невьянскими крестьянами были поставлены за пределами Алапаевского района и в отрыве от основной территории слободы – в верховьях Ирбита (Писанец), на верхнем Режу (Глинки, сейчас – Глинское) и на Бобровке (сейчас – Лебедкино Ирбитского района). Всего в Невьянской слободе в 1659 году отмечено 410 крестьянских дворов[22]. Эта же перепись учитывала и монастырское население. К сожалению, начало описания Невьянского Богоявленского монастыря оборвано. В сохранившейся части описано 16 крестьянских дворов, 8 бобыльских, один вдовий и два нищенских. Еще названо двое гулящих людей (без дворов). Территория монастырских владений показана несколько меньше, чем в 1624 году: «от реки Невьи поперег в гору с усть речки Тетери, а Южакова тож, до речки Молебка на две версты, а снизу от реки Невьи с усть речки Молебки, Сизикова тож словет, по верхотурской дороге едучи к Тагилу … на шесть верст. А за речкою Молебкою, а Сизикова таже словет, дубровы мокрые и черные леса и болота, смечать нельзя»[23].  
 С ростом населения увеличивался и гарнизон слободы. В начале 1660-х годов количество беломестных казаков в Невьянской слободе достигло десяти человек[24]. Наличие в слободе военно-служилой категории населения диктовалось существующей постоянной угрозой со юга со стороны кочевых племен.  В 1662-1663 годах Невьянская слобода, как и другие русские поселения, подверглась нападению восставших башкир, поддержанных ясачными вогулами (манси) и татарами. Основной удар пришелся по более южным слободам – Белослудской, Арамашевской, Чусовской и селу Покровскому. Из невьянских деревень были сожжены вынесенные далеко на юг Глинки и Писанец и самые верхние деревни по Режу — Ялунина и Ярославская. У крестьян Лихановки отогнали скот. Также пострадали невьянцы, в момент набега находившиеся на заимках в Арамашевской слободе[25].  В результате набега процесс крестьянского расселения был заторможен. Перепись 1666 года не называет нескольких невьянских деревень, известных в 1659 году. В первую очередь это дальние выселки Глинка, Писанец и Бобровка на Бобровке. В пределах Алапаевского района из списка исчезли Кокина (жители в Лиханке), Ветлугина (в Клевакиной), Малая Бучина (в Толмачевой), Путилова, Борчанинова и Осинцева. Возможно, часть из перечисленных деревень продолжала существовать, а их отсутствие в переписи объясняется ошибками писца. Единственная деревня, появившаяся в период с1659 по 1666 год – Синячиха (в 1680 году названа Левина на Синячихе; в дальнейшем, видимо, поглощена Синячихинскими заводами). Всего перепись 1666 года называет 398 крестьянских дворов (все в пределах Алапаевского района). Гарнизон слободы в это время насчитывал семь беломестных казаков, из которых четверо были поверстаны из местных крестьян. Кроме крестьян и казаков в слободе также имелось восемь дворов оброчников: три дьячка – житничный, таможенный (площадный) и земский, мельник, засыпка, кузнец, воротник и вдова сына боярского Буженинова[26].  
 К 1680 году количество казаков в Невьянской слободе не изменилось, а число остальных служилых достигло десяти: двое детей боярских (один в отставке), двое дьячков судной избы, затинщик, кречатий помытчик, мельник, двое засыпок и кузнец. Четыре двора в слободе занимали местные церковнослужители. К 1680 году в Невьянской слободе образовался второй приход – Вознесенская церковь в Голубчикове погосте, в которой был свой священник – П. Г. Удимцов, бывший до этого казаком и крестьянином в Ницынской слободе. Существенно расширился список поселений. В пределах Алапаевского района были возобновлены исчезнувшие между 1659 и 1666 годами Маслыкова (бывшая Кокина, позже – Вогулка), Ветлугина, Путилова и Борчанинова. Возникли новые деревни: Сизикова (Ряпасова) на Невье, Манькова на Нице, Ямовская на Невье, Чечулина и Быкова над Синячихою, Глазунова над Алапаихою. Из перечня видно, что наиболее активно в этот период осваивалась западная окраина слободы на рубеже с Мурзинской слободой. Число крестьянских дворов в слободе выросло до 525; из них на территории Алапаевского района – 432[27]. К этому числу надо добавить 11 дворов рудных крестьян, проходивших по тобольским спискам: девять – в Голубчикове погосте и два в деревне Буньковой[28]. При этом невьянцы в большом количестве переселились в опустошенную Арамашевскую слободу, в которой переписью 1680 года невьянскими уроженцами показаны 28 дворохозяев из 149[29]. Происходило и активное участие невьянцев в освоении южных территорий Тобольского уезда, где невьянскими уроженцами были основаны новые слободы — Будкинская (родина президента Б. Н. Ельцына)[30] и Царево Городище (ныне – областной центр Курган)[31]. Переписью 1680 года в деревне Глазуновой на Алапаихе (основана выходцами из деревни Толмачевой) отмечен единственный в слободе и во всем Верхотурском уезде крестьянин рудного дела – Дмитрий Яковлев сын Глазунов[32]. Это свидетельствует о том, что к этому времени началось освоение рудных мест в непосредственной близости от будующего Алапаевского завода.  Во владениях Невьянского Богоявленского монастыря в 1680 году было два церковных двора и 32 крестьянских, из которых 17 были за монастырем еще по переписи 1659 года[33].  
 Таким образом, к 80-м годам XVII века центральная часть нынешнего Алапаевского района была достаточно плотно заселена. Практически все современные деревни и села уже существовали. Причем их количество было несколько большим, чем называют писцовые книги, поскольку не было четкого различия между отдельными деревнями и деревенскими выселками (заимками), жителей которых записывали по самим деревням. Это хорошо видно на примере заселения территории города Алапаевска. Деревни на месте будущего города существовали задолго до строительства завода. По реке Алапаихе проходила граница Невьянской и Мурзинской слобод, входивших соответственно в Верхотурский и Тобольский уезды. Перепись 1682 г. Мурзинской слободы отмечает крупную (17 дворов) деревню Алапаиху на реке Невье[34]. Деревня стояла несколько выше устья Алапаихи. Но эта деревня отмечена и в ревизской сказке 1719 года[35], когда Алапаевский завод уже существовал, и в исповедных списках 1800 года[36], когда Алапаевск уже был городом. Следовательно, Алапаиха не является началом Алапаевска, а всего лишь деревней, поглощенной со временем растущим городом (сейчас — Нейво-Алапаиха, часть города Алапаевска). Первой ревизией Алапаевского завода 1721 года подробно расписано время и обстоятельства прихода на завод практически всех его работников. Среди них выделяются четыре двора, в трех из которых владельцами названы Чернавины. У всех троих сказано, что живут в своих домах с рождения и «Алапаевские заводы построены на их Чернавиных заимках»[37]. Те же «Чернавины заимки» упомянуты при описании двора казака Нефеда Бабайлова, выходца из Краснопольской слободы, имеющего пасынков, не названных по фамилии[38]. В ревизских сказках Краснопольской слободы пасынки Нефеда Бабайлова названы Родионовыми детьми Чернавиными[39]. То есть, поселок Алапаевского завода вырос вокруг родового гнезда Чернавиных из четырех дворов. Следовательно, именно их и нужно считать самыми первыми жителями города Алапаевска. Про Чернавиных сказано, что прежде они были пашенными крестьянами Невьянской слободы. Когда же они поселились на Алапаихе? Самому старшему из Чернавиных – Иову — в 1721 году показано 55 лет от роду. В 1680 году Чернавины написаны по деревне Толмачевой. Тому же Иову (Иевку) показано пять лет. Его старшему брату Никифору (умершему к 1721 г.) показано десять лет[40]. Родились они в дворах на заимке. Значит, заимка Чернавиных на Алапаихе существовала уже около 1670 года. При этом верхотурские документы никакой особой деревни не отмечают, считая Чернавиных жителями деревни Толмачёвской. Но в переписи Шадринской слободы Тобольского уезда 1682 года показан Терешка Михайлов сын Чорнавин, назвавшийся уроженцем Невьянской слободы деревни Чорнавихи, переселившийся в 7183 (1674/75) году. Невьянское тягло за него пахал родной брат Ивашка[41]. Следовательно, сами Чернавины считали свою заимку отдельной деревней. Старшему из детей Терешки показано восемь лет от роду. Значит, самому Терешке в 1682 году было не меньше 25 лет. Если он родился в деревне Чорнавихе (Чернавихе), то основана деревня не позже 1657 года.  В переписи 1666 года в деревне Толмачёвой показаны Чернавины: Терешка Михайлов сын с братом Захарком шести лет и Куземка Михайлов сын с братом Ивашком 25 лет[42]. Очевидно, речь идет о четырех родных братьях. В переписи 1659 года в той же деревне показан и их отец: «Мишка Афонасьив сын Чернавин с четырми сыны: с Куземкою, да с Ывашком, да с Терешкою, да с Лазарком»[43]. Самое раннее упоминание о Чернавиных относится к 1646 году, когда в списке младших родственников («братья, и дети, и племянники, и зятья, и внучата») невьянских пашенных крестьян показан Мишка Афанасьев сын Чернавин[44], очевидно, отец вышеупомянутых четырех братьев. Через несколько лет он обзавелся собственным хозяйством — в именной крестьянской книге 1652 года про него сказано: «Мишка Офонасьев Чердынец; у него 2 сына пашут»[45].  О происхождении Чернавиных, времени их появления в Невьянской слободе и о дате поселения на Алапаихе пока точно неизвестно. Неясно также, были ли они первыми обитателями заимки. В переписи 1652 года в описании семьи Медведевых есть приписка: «Семейка умер, а сын иво Фетка сшел в Мурзинскую слободу и пашет Невьянскую заимку Алапаиху»[46]. Видимо, речь здесь идет о той же заимке – будущей деревне Чернавихе. Таким образом, архивные источники свидетельствуют о том, что первое поселение на месте поселка Алапаевского завода возникло за полвека до начала строительства завода.  
 Но, конечно, существование небольшой деревеньки Чернавихи не могло стать причиной бурного освоения берегов Алапаихе в начале XVIII века. Толчком послужило наличие в этих местах рудных запасов. Местные жители два десятилетия плавили железо прежде, чем власти приступили к его промышленной добыче.  В 1680 году в Невьянской слободе был отмечен единственный плавильщик железа (см. выше). К концу века их насчитывалось несколько десятков. В 1696 году по распоряжению из Москвы исследовались рудные места Верхотурского уезда. На местах описания проводились местными приказчиками. Невьянской слободой в это время управлял верхотурский сын боярский Михаил Афанасьевич Бибиков, который привлек к изысканиям местных специалистов рудного дела. Согласно доклада, отправленного в Москву, в Невьянской слободе «У досмотру и описи были железные заводчики Архипко Пятого с товарыщи 17 человек да рудоплавщики Стенка да Логинко Пятого с товарыщи ж 27 человек»[47]. Тот же М. А. Бибиков руководил строительством первых заводов в Верхотурском уезде – Невьянского (1700-1702 гг.) и Алапаевского (1703-1704 гг.). Деятельность Бибикова историками и краеведами до последних лет обычно замалчивалась или освещалась крайне скудно, хотя его доклад о строительстве Алапаевского завода введен в научный оборот еще в 1992 году[48].  
 1. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т.II. М., 2000. С.294. 
2. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т.II. С.296. 
3. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т.II. С.298. 
4. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т.II. С.87. 
5. ТГИАМЗ. КП 12619. Л.2. 
6. РГАДА. Ф.1111. Оп.4. Д.1. Л.98 об. 
7. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т.II. С.318-319. 
8. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.5. Л.257-262. 
9. Там же. Л.251-256 об. 
10. ГАСО. Ф.733. Оп.1. Д.1. Л.456. 
11. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.5. Л.191 об.-192 об. См.: Елькин М. Ю. Когда же основано село Покровское? // Уральский родовед. Вып.4. Екатеринбург, 1999. С.108-113. 
12. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.5. Л.253. 
13. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.10. Л.60 об., 77, 78. 
14. Там же. Л.139, 148 об. 
15. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.35. Л.90-114. См.: Коновалов Ю. В. Верхотурская именная книга 1632 года // Уральская родословная книга: Крестьянские фамилии. Екатеринбург, 2000. С.324-328. 
16. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.35. Л.117 об.-122 об. См.: Коновалов Ю. В. Верхотурская именная книга 1632 года. С.328-329. 
17. Подробнее см.: Курлаев Е. А. Невьянское рудное железное дело или Ницынский завод? Взгляд на историю первого железоделательного предприятия // Берсовские чтения. II. Екатеринбург, 1994. С.63-67; Коновалов Ю. В. Ницынский железоделательный завод и крестьяне рудного дела /// Четвертые Татищевские чтения. Екатеринбург, 2002. С.269-272. 
18. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.43. Л.96 об.-98 об. 
19. Миллер Г. Ф. История Сибири. Т.II. С.545. 
20. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.194. Л.88 об.-89. 
21. РГАДА. Ф.1111. Оп.1. Д.123. Ч.1. Сст.169. 
22. РГАДА. Ф.1111. Оп.4. Д.40. Л.18-113 об. 
23. Там же. Л.1-8. 
24. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.418. Л.11 об.-12. 
25. РГАДА. Ф.1111. Оп.2. Д.911. Сст.2-4, 48-56. 
26. ТГИАМЗ. КП 12692 Л.128-191 об. 
27. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.697. Л.259-456. 
28. РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.261. Л.729-731. 
29. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.697. Л.468-521. 
30. РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.261. Л.1433 об.-1434. 
31. Там же. Л.1597. См.: Трофимов С. В., Коновалов Ю. В. К вопросу о дате основания города Кургана и его основателе // 50-летие историко-правоведческого факультета Курганского государственного университета. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Курган, 2002. С.38-39. 
32. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.697. Л.342 об. 
33. Там же. Л.233-239 об. 
34. РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.261. Л.1544-1547. 
35. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.1615. Л.242 об.-243. 
36. ГАСО. Ф.6. Оп.3. Д.345. Т.3. Л.281 об.-283. 
37. ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.8. Л.60-60 об., 61 об. 
38. Там же. Л.62. 
39. РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.581. Л.189-189 об.; ГАСО. Ф.24. Оп.1. Д.2317. Л.424 об. 
40. РГАДА. Ф.214. Оп.1. Д.697. Л.341 об. 
41. РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.261. Л.1188. 
42. ТГИАМЗ. КП 12692. Л.170. 
43. РГАДА. Ф.1111. Оп.4. Д.40. Л.74 об. 
44. РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Д. 194. Л.81. 
45. РГАДА. Ф.1111. Оп.4. Д.119. Л.89. Видимо, «Чердынец» — ошибка вместо «Чернавин». 
46. Там же. Л.49. 47. РГАДА. Ф.151. Оп.1. Д.48. Л.260-260 об. 48. См.: Коновалов Ю. В. Основатель и строитель Невьянского завода Михаил Афанасьевич Бибиков // Очерки истории культуры и быта старого Невьянска: Люди, памятники,документы (К 300-летию города). Екатеринбург, 2001. С.21-28.