Михаилу Дмитриевичу КУТЕНЕВУ как никому другому известны все ужасы Великой Отечественной. Всю войну он был на передовой, участвовал во многих сражениях, о некоторых из них Михаил Дмитриевич может рассказывать бесконечно. По окончании войны он участвовал в Параде Победы в Москве, ему есть чем гордиться.

В августе 1942 г. меня призвали в ряды Советской Армии, где я попал в артиллерийское училище. Вскоре нас отправили в Оренбургское авиационное училище. Тут-то и вышла неувязочка. Там, как оказалось, нас никто не ждал. Нас все же разместили в казармах и накормили. Уже позже пришел запрос из Камышловского пехотного училища. Было лето, конец июля, и нужно было пополнить ряды перед Курской битвой. До отправки на фронт перед нами выступил начальник училища. И все, на фронт.

В июле-августе 1942 года сосоялось мое боевое крещение. Была это Орловско-Курская битва. Тогда я воевал в составе роты пулеметчиков 95 гвардейского полка 31 гвардейской стрелковой дивизии, куда мы попали после училища. Рота эта после тяжелых боев поредела, и мы составили ее костяк. Здесь я воевал до следующей своей крупной битвы - Белорусской операции (Витебской).

После взятия г.Городка наша дивизия расположилась в болотной местности. Места были труднопроходимые. Все боеприпасы пришлось носить на себе. Бои шли тяжелые. Передовой фронт находился на высотках. Их нам и нужно было взять.

ут меня и зацепило. В январе 1943г. меня впервые ранило: пробило руку, кроме того, получил общую контузию. В этом бою из взвода нас осталось только пятеро. После госпиталя попал в 212 Запасной полк 11 гвардейской армии. Когда приехали покупатели, я встретил ординарца 95 гвардии стрелкового полка. Он сразу же привел меня к командиру батареи 76-миллиметровых пушек Василию Коваленко. С ним мы были знакомы, не раз встречались на передовой. И в один миг я стал телефонистом.

В одном из тяжелых боев на подходе к Прибалтике я получил второе ранение, в ногу. В запасной полк я не попал, сразу в 11 Гвардейскую армию, 247 стрелковый гвардейский полк. Армия эта использовалась только на прорывах. Когда идешь в прорыв, рядом товарищи падают и падают. До сих пор по ночам снится, все помню.

Далее Восточная Пруссия. Тяжелые бои. Зима. Здесь мы попали в большую засаду. Пушку нашу сразу разбило, и взамен нам дали 76-миллиметровую. В этих же боях я был ранен в третий раз и получил черепно-мозговую контузию. Благо, ранение было несильное, и меня не успели упрятать далеко в госпиталь. Наш медпункт расположился прямо под открытым небом, а моя 95 пол, где я был автоматчиком и связистом,находился в соседнем населенном пункте. Туда меня и отправили с заданием - собрать все теплое. Здесь-то судьба и свела меня с однополчанином Леоновым. Конечно, радость встречи, теплые слова, улыбки, объятия. Выяснилось, что им срочно нужен радист, потому что скоро наступление. Так в третий раз я попал в родной полк в батарею 120-миллиметровых минометов, где и воевал до Победы. А Победу я встретил недалеко от порта Пиллау.

Уже будучи радистом, в апреле 1945 г. я участвовал в Кенигсбергской битве. В этих боях меня вновь контузило, мы как раз начали переходить дамбу. Спасибо командиру батареи Коваленко и Леонову, не знаю как, но они меня вытащили, отходили. Я наладил связь, и мы совершили переход.

В конце апреля был взят порт Пиллау (Балтийск). Но долго еще фанатики из подвалов стреляли. После Балтийска мы переправились на "косу” (полуостров), где и встретили Победу.

Как же я попал на парад? В то время наш 95 полк остановился в г.Цинтен, в штабе полка радиста не было, и мне приходилось ездить туда на дежурство. В одно из таких дежурств я получил шифровку: "Готовится Парад Победы", Поделился с дежурным, а он: "Да ну, какой парад". На этом и закончили. Через несколько дней к нам в штаб зашел командир дивизии и между делом, похлопав меня по плечу, сказал: "Ну-ка, сынок (а он меня "сынком” звал), вот мы сейчас обсудили и решили, что твою кандидатуру надо записать”. Так меня включили в списки. Чтобы попасть на парад, нужно было сначала пройти проверку. Из полка нас прошло только двое, и оба мы оказались из одной батареи. Когда сводный 3-го Белорусского полка был собран, нас расположили в военном городке там же, в Восточной Пруссии. В один прекрасный день за нами пришел состав. Ну и в Москву.

А дальше репетиции. В составе батальона рано утром нас увозили в парк культуры им. Горького около Крымского моста. Все продолжалось до 10 утра, потом обратно в казармы. Были репетиции на ВСНХ (ВНДХ). На Красной площади они проходили за полночь. Во время парада нам нужно было знать свое  место и самое главное - не спутать ногу, потому что, как нас предупредили, в некоторых местах вместо оркестра можно было услышать эхо.

Чтобы пройти такое, нужно было родиться в рубашке. Так говорил мой отец, тоже военный. Получается, что и я родился в рубашке. Поймите, это мало было увидеть, это нужно было прочувствовать, прожить.

Записала Е. Черемных. 

Статья Алапаевской газеты №15 от 13-19 апреля 2000 года