В женском монастыре во имя преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны в Алапаевске исполнять обязанности настоятельницы благословлена инокиня Ольга.

Ранее она возглавляла Координационный совет женских благотворительных организаций при отделе церковной благотворительности и социального служения Московского патриархата.

Близ Поклонного Креста в Свято-Елизаветинской обители в Алапаевске начертаны слова, с которыми 9 апреля 1910 года Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, удаляясь от мира после убийства её мужа, Великого князя Сергея Александровича, обратилась к сестрам Марфо-Мариинской обители в день их посвящения: «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе с вами я восхожу в более великий мир, в мир бедных и страждущих...».

Эти слова вслед за ней сегодня может повторить и матушка Ольга в миру Ольга Гобзева, в прошлом известная и любимая зрителями киноактриса, почти четверть века назад тоже оставившая блестящий мир и принявшая иноческий постриг.

Это и в самом деле был мир, в который мечтают попасть многие, но попадают только те, кому от рождения даны талант и бесконечный дар труда. Ей было дано и то, и другое.

- Всё началось с детского увлечения, с кружка художественного слова в Доме пионеров на Новой Басманной. Когда мне было тринадцать лет, я приняла участие во взрослом конкурсе чтецов. Читала рассказ Чехова «Событие», и вдова Антона Павловича, актриса Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, которая была в жюри конкурса, когда я закончила чтение, поцеловала меня в макушку и предрекла, что быть мне актрисой...

Предсказание сбывается -она поступает в институт кинематографии, в единственный в стране и неповторимый ВГИК, в мастерскую Бориса Бабочкина. Уже на первом курсе начинает сниматься в кино - в фильме Андрея Смирнова и Бориса Яшина «Эй, кто-нибудь!», где её партнером был Владимир Ивашов.

Вскоре юную актрису приглашает в свой фильм «Застава Ильича» Марлен Хуциев, где рядом с ней на съемочной площадке молодые Николай Губенко, Станислав Любшин, Марианна Вертинская, Андрей Кончаловский, Андрей Тарковский... Сегодня этот фильм называют классикой советского кинематографа. Но у неё на съемках этого фильма впервые возникает сомнение в правильности выбора профессии.

- В сценарии эта сцена называлась «эпизод с картошкой». На вечеринке «золотой молодежи» герой Андрея Тарковского с презрением говорит о «квасном патриотизме и картошке», и я должна дать ему за это пощечину... Хуциев снимал по 20-30 дублей, и я должна была снова и снова бить Андрея по лицу. Тогда я впервые поняла, насколько актеры не свободны, насколько они зависят от режиссера, и как рушится внутренний строй твоей души, когда режиссер предлагает тебе сделать что-то, что противно твоей совести. После этого фильма я стала отказываться от ролей, где нужно было идти против самой себя, совершать над собой насилие, которое не приносит ничего, кроме разочарования.

Но впереди у неё было ещё много ролей, в которых ей не нужно было идти против самой себя: съемки у Петра Тодоровского в «Фокуснике»; интересная работа с Олегом Табаковым в фильме «Петля»; съемки на киностудии Александра Довженко в фильмах Виктора Титова «Вальс» и «Ехали в трамвае Ильф и Петров»; работа с Олегом Борисовым в «Гамлете Щигровского уезда» и в «Ныне прославится сын человеческий»...

Это действительно был интересный и блистательный мир. Но...

- Я любила свою профессию, любила свою работу, но сердце ей не отдавала... В самый разгар съемок думала, что всё идет не так, не глубоко, плоско, не было того, чего искала душа. Я не стыжусь своей работы в кино, я всегда делала все с любовью, с радостью; просто так сложилось, что меня перестало это искусство интересовать.

А решение оставить актерскую профессию пришло внезапно.

-У меня была очень интересная роль - испанки Пилар в пьесе испанского драматурга Вальехо «Сегодня праздник», поставленной в Театре киноактера. Я играла женщину, у которой погиб ребенок и которая сама находилась на грани смерти. В конце спектакля моя героиня умирает, и, чтобы ярче прозвучала трагическая сцена смерти, мы показывали, как в ярком неземном луче света героиня встречается на световой дорожке с умершей дочерью. Они встретились как бы на небесах. Мне очень нравились и сам спектакль, и моя роль, я играла ее с большим воодушевлением. Пока как-то в антракте не зашла в гримёрную и не глянула на себя в зеркало - увидела в нём не себя, а совершенно незнакомую женщину. Я испугалась. Когда я вышла из гримерной, мимо меня пробежал, не узнав меня, мой сын. Потом прошел, не узнавая меня, режиссер спектакля. И я почувствовала, что я уже больше не я, что я так вошла в чужой образ, что он подчинил меня себе. И я в этот миг поняла, что я не хочу, чтобы во мне жил кто-то иной, ведь Господь вдохнул в каждого человека только одну неповторимую душу.

Неожиданным, хотя и внутренне выношенным, был и её иноческий постриг:

- Я родилась и выросла в очень религиозной семье. Отец был глубоко верующим человеком, часы проводил в молитве. И в роду у нас были монашествующие. Может быть, поэтому со своими актерскими печалями я пришла в храм. И Господь послал мне удивительные встречи - с моим духовным отцом Георгием, со старицей Любовью в Николо-Шартомском монастыре в Иваново, с владыкой Питиримом, митрополитом Волоколамским и Юрьевским...

Решение о постриге не человек принимает - его Господь в монастырь за руку приводит. В 1992 году я была в Воронеже на православной конференции. И туда приехали монахини из Иваново, из женского монастыря. Наступал Великий пост, и они пригласили меня в монастырь поговеть. И я поехала. Первую неделю говели очень строго, но мне было легко. И вот в один из дней ко мне подошел владыка Амвросий, архиепископ Ивановский и Кинешемский, подвязал мне платок так, как подвязывают послушницам, и дал в руки четки. И я почувствовала, что сейчас случится что-то особенное и очень для меня важное.

И вскоре сказали, что меня ждут в храме. Когда я шла к солее, я уже внутренне догадывалась, что сейчас произойдет. И когда на меня с молитвой начали надевать монашеские одежды, я почувствовала, что для меня начинается новая жизнь...

Сначала это было монашеское послушание в монастыре, но вскоре владыка Сергий, архиепископ Солнечногорский,-благословляет её потрудиться в Москве, в отделе по церковной благотворительности. А в конце 1990-х инокиня Ольга работает в издательском отделе при Московском патриархате и воскресной школе, которую создал владыка Питирим.

В последние годы перед приездом в Алапаевск она занималась организацией помощи больным и одиноким актерам. И вот - новая перемена в судьбе. В Москве она оставила всё, что ей было дорого - сына, близких, друзей, актеров, за которыми она ухаживала.

- Алапаевск - особенный город. Он пережил величайшее соприкосновение с историей, с новомучениками. На события, которые произошли здесь в 1918 году, ведь можно взглянуть с двух точек зрения. Можно ужаснуться и терзать себя. А можно сказать: «Благодарим Тебя, Господи, что Ты нас опустил на самое дно; благодарим Тебя, потому что у нас есть сейчас возможность подняться...».

И у Алапаевска есть возможность выйти на путь света, который указан ему преподобномученицей Великой княгиней Елизаветой Фёдоровной и алапаевскими мучениками. Когда я приехала сюда впервые, я заметила, что паломников сюда притягивает какое-то особенное нежное и трепетное чувство. С таким благоговением мы молимся Богородице, юной, печальной, со слезами страдания. Эта юность, эта особая чистота сквозит и в чертах Елизаветы Фёдоровны. Сейчас это не ценят, а в этом такая мощь, такая сила и такой восторг.

Владыка Мефодий благословил меня исполнять обязанности настоятельницы, и что будет дальше, я не ведаю. Но хотелось бы, чтобы все, кто живет в Алапаевске, ощутили, что они живут в месте, где земля соприкоснулась с небом...

О. Белоусов.

Алапаевская газета №3 от 19.01.2017