Из рассказов и воспоминаний о прошлом, услышанных мною в детстве от родных, я имела смутное представление о той "культурной революции", что сплошным валом прошла в тридцатые годы. Помню, как мама говорила о сброшенных с церкви колоколах в их селе, как боялись люди наказания, особенно старое поколение, а молодежь пела песни.

Отрывочные детские впечатления дополнили книги и фильмы, смешанные со школьными знаниями, а со временем все это отодвинулось на задний план, лишь разрушенные, зияющие провалами окон храмы, наполняли печалью сердце.

Но на днях в случайном разговоре узнала, что в нашем городском архиве (Алапаевск. - прим. адм. сайта) хранятся интересные документы тех лет, захотелось взглянуть на них. 

Листаю потертые, пожелтевшие листы дела о закрытии церквей в Алапаевском районе. Оказывается, во всех селах и деревнях с населения собирали, подписи за изъятие духовных помещений под культурные нужды. Распространялись подписные листы на предприятиях, в колхозах, в которых учитывались возраст, социальное положение, партийность людей. Проходили собрания.

Вот как выглядит один из таких документов:

"1931 года января 19 дня. Мы нижеподписавшиеся граждане Верхнесинячихинского поселкового совета, завода, рудника и УЖД настоящим изъявляем полное согласие на закрытие местной церкви и ходатайствовать перед подлежащим начальством по закрытии таковой и об открытии в этом здании культурно-просветительного учреждения, что и удостоверяем своими подписями". Есть в графе "роспись" против некоторых фамилий примечание: "негр." (то есть неграмотный) и подпись другого человека, а кое-где стоит просто крестик. Среди рабочих изредка встречаются члены партии и ВЛКСМ, в основном же все беспартийные, большинство колхозники, домохозяйки, рабочие.

Где с согласия, а где и без него закрывали культовые учреждения. В тех же материалах есть интересный документ помощника начальника Алапаевского АО т. Якобсона - некое "заключение по поводу поданной бывшим церковным советом и группой верующих Борисово-Деевской церкви жалобы на незаконные действия местной власти при закрытии указанной церкви". Я рассмотрел собранный материал дознания и нашел:

1) В том, что члены церковного совета исключены из колхоза является законно.

2) Никаких угроз со стороны представителя райисполкома Гужавина на заседании церковного совета не было, что подтверждает показание б. председателя церковного совета А.Деева.

3) Нарушение статьи 36 и 37 Постановления ВЦИК и СНК о религиозных объединениях при закрытии Борисово-Деевской церкви не получено.

Как закрытие церкви, изъятие икон, снятие колоколов проводилось организованным порядком, после получения утверждения о закрытии церкви из Облисполкома все церковное имущество из церкви изъято, описано и сдано на склад, а после передано в райфинотдел. Колокола спущены в целом виде, потом разбиты и отправлены в Алапаевск и сданы в Рудметаллторг. Никакого издевательства над чувствами верующих при закрытии церкви допущено не было.

4) По наведенным справкам в делах Адмотдела заявления от 1300 (цифра плохо пропечатана, прим автора статьи) чел. верующих об открытии церкви и разрешили собрать им собрание не поступало.

5) Иконостас упал и разбился случайно, что подтверждают находящиеся в деле свидетельские показания. Усматривая, что в деле нет уголовно наказуемых действий, постановил: дело передать нач. ВАО на распоряжение". Есть и выписка из протокола №015 заседания президиума Алапаевского райисполкома "Об отчуждении Арамашевской и Деевской церквей под культурные нужды колхоза". "Постановили: изъять церкви, под культурные нужды колхоза, Арамашескую под кинотеатр - клуб, Деевскую - под клуб. Предложить Арамашевскому и Деевскому сельсоветам немедленно приступать к переоборудованию последних...

...Предложить сельсоветам приступить к снятию колоколов и изъятию церковных ценностей для реализации на покупку тракторов для весенней посевной кампании колхоза". Кстати, в селе Арамашево была Казанско-Богородицкая церковь, а в селе Деево - Александро-Невская. На той и другой было по семь колоколов. 

Вал "культурной революции" подминал под себя большие и малые храмы, не устояли ни соборы, ни часовенки.

"Выписка из протокола №42 заседания президиума Тагильского окружного исполнительного Комитета от 12 декабря 1929 года.

Слушали: ходатайство Алапаевского горсовета об использовании молитвенного дома магометан (мечети) для культурных нужд города. Постановили: Принимая во внимание, что здание мечети магометанским населением Алапаевска не используется и, ощущая острую необходимость в зданиях под культурные нужды - мечеть, находящуюся в Алапаевске, изъять в распоряжение Горсовета". На территории Монастырского Сельского Совета были изъяты Монастырская Богоявленская церковь, Лопатовская, Поповская, Куликовская, Семеновская и Согринская часовня.

А вот как закрывали Крестовоздвиженскую церковь в Верхней Алапаихе.

"Из протокола №6 гражданского собрания верующих деревни Верхней Алапаихи в количестве 35 человек.

Слушали: доклад т. Кабакова о закрытии Крестовоздвиженской церкви. Мотивируя тем, что молящихся ходит в церковь мало, а между тем в связи с коллективизацией сельского хозяйства требуется помещение под ссыпку хлеба и на другие культурные нужды. Верховный староста А.П. Векшин публично на собрании заявил: от содержания церквей отказывается. И также председатель церковного совета В.Д. Козлов высказался за закрытие.

Постановили: при единогласном голосовании закрыть церковь". В дальнейшем в ней находился санпункт, а потом магазин.

Судьба культовых сооружений трагична Хотя закрывались они под маркой необходимости культурных учреждений, а во многих церквах, часовнях размещали хранилища, склады, сушилки и другие хозяйственные службы. Например, на собраниях в деревнях, входящих в состав Останинского сельского Совета,Ю вели речь о закрытии церкви в селе и устройства в ней дома культуры. А из протокола собраний граждан села Останино явствует, что лучше всего "церковь продать под зернохранилище. А при колхозе открыть родильный дом и избу-читальню". 

Столь же печальна и судьба колоколов, согласно постановлению Сто и распоряжения Президиума Облисполкома  (февраль-май 1937 г) и сданных в оплату в местные конторы треста "Цветло". 

Интересен с этой точки зрения протокол собрания членов церковного совета от января 1930 года (к сожалению, неизвестно, какой церкви и села) "...Слушали пред. сельсовета, который указал, что при переустройстве всего народного хозяйства нужны все металлы для поднятия нашей тяжелой индустрии, а также всему делу виноват зажиточный класс. о на нынешний год стали выбирать в Церковный совет беднячек и ниже среднего хозяйства и в прениях высказался Бутаков, что запомнил, были выбраны в старое время кулаки, и их оттолкнуть невозможно было. Постановили: единогласно всем членам Церковного совета колокола снять в пользу тяжелой индустрии и здание церкви отдать под культурные цели. Постановление бедняцкого и общегражданского собрания об изъятии считать правильным". Произошло разделение верующих (большинство) и атеистов. Были национализированы церкви, а также находящееся в них имущество. Прокатилась волна арестов церковнослужителей, церкви приходили в запустение и упадок, антирелигиозная пропаганда приняла широкие масштабы и становилась формой политической борьбы. Инструкцией Постоянной Комиссии ВЦИК по вопросам религии религиозным объединениям запрещалось создавать богадельни, приюты, общежития для бедных, похоронные бюро, организовывать кружки, устраивать экскурсии, открывать библиотеки, оказывать лечебную помощь. Интересно и другое: десять церковных праздников, представленных населению православного вероисповедания по Постановлению ВЦИК с 1923 года в 1931 году упразднялись и становились рабочими днями.