Александра Андреевна Ассиер (1812–1854) родилась в Санкт-Петербурге, в семье таможенного чиновника Андрея Михайловича Ассиера и дочери священника Екатерины Михайловны Поповой. Дедушка Александры по отцовской линии Мишель-Виктор Асье был известным французским скульптором.

Бабушка Александры Ассиер — Мария Кристина Элеонора Виттиг родилась в Германии, в семье австрийского офицера. В браке с Мишелем Асье она родила единственного сына Михаэля Генриха Максимилиана Асье, будущего отца Александры. В 1795 году Михаэль Асье был приглашён в Россию преподавать немецкий и французский языки. В 1800 году он принял российское подданство и стал зваться: Андрей Михайлович Ассиер. В том же году он женился на дочери православного священника Екатерине Михайловне Поповой. В 1801 году Андрей Михайлович получил должность таможенного чиновника в Министерстве финансов.

В семье Андрея Михайловича Ассиера и Екатерины Михайловны родилось четверо детей: два сына и две дочери. Александра, будущая мать композитора, была самой младшей.

Когда Сашеньке исполнилось три года, умерла её мама. Отец в скором времени привёл в дом мачеху, а детей от первого брака определил в различные учебные заведения. Александра попала в Училище женских сирот, впоследствии переименованное в Патриотический институт.

Это училище было одним из лучших в Петербурге. В нём преподавали замечательные педагоги, в том числе известный в литературных кругах П. А. Плетнёв, – тот, кому Александр Пушкин посвятил «Евгения Онегина».

Главной целью обучения в Училище женских сирот было воспитание «честных добродетельных жён» и преданных матерей как первых воспитательниц детей – «новой породы людей». «...Которые затем, – по мысли И. И. Бецкого, – уже через свои семьи будут распространять принципы нового воспитания на всё российское общество».

В этом институте девочек помимо общеобразовательных предметов обучали музыке, пению, рисованию, танцам, хорошим манерам, бухгалтерии и делопроизводству. Как будущих жён и матерей их учили рукоделию, кулинарному искусству, сервировке стола, уходу за младенцами, гигиеническим навыкам, оказанию первой медицинской помощи.

Большое значение в институте придавали нравственному воспитанию девочек, особому уважительному отношению к отцу и матери, членам своей семьи и ко всем людям. В старших классах девушки проходили педагогическую практику: сами вели уроки в младших классах.

В 1833 году 20-летнюю Александру выдали замуж за горного инженера, сорокалетнего вдовца, имевшего дочь от первого брака. Илья Петрович Чайковский на момент сватовства не обладал ни богатством, ни положением в обществе.

После женитьбы у супруга Александры дела сразу пошли в гору. В 1833 году Илья Петрович получил должность управляющего Онежскими соляными копиями, а в 1836 году – звание обер-бергмейстера – главный горный чин, равный званию подполковника.

В то время как Илья Петрович прилагал все силы к продвижению по службе, Александра Андреевна занималась с пятилетней падчерицей Зиной, готовя её к поступлению в учебное заведение. Для поступления в Институт благородных девиц девочка должна была знать главные молитвы, уметь читать и писать на русском, французском и немецком языках, считать до 1000. В 1836 году Зинаида успешно выдержала экзамены в Екатерининский Институт благородных девиц.

В следующем году Илья Петрович получил должность начальника Камско-Воткинского завода. Он один отправился в Воткинск, чтобы подготовить дом, предоставленный для проживания семьи.

В 1838 году в Воткинске Александра Андреевна родила первенца Николая, а 25 апреля 1840 года – Петра, будущего великого композитора. «Явился он на свет слабеньким, с каким-то странным нарывом на левом виске, который был удачно оперирован вскоре после рождения». Всего в семье Чайковских родилось семеро детей: Николай, Пётр, дочь Александра, Ипполит (Поля), близнецы Модест и Анатолий (первая девочка умерла сразу после родов).

Несмотря на разницу в возрасте и на полную

противоположность характеров Илья Петрович и Александра Андреевна были крепко привязаны друг к другу.

Модест Ильич Чайковский писал в своих воспоминаниях об отце: «Мягкосердечный... Илья Петрович совершенно подчинялся во всём, что не касалось его служебных обязанностей, без памяти его любившей жене, которой природный такт и уважение к своему супругу помогали делать это так, что внешним образом, для посторонних, её влияние не было заметно; но в семье все, трепеща перед нею не страха, а любви ради, в отношении к главе семейства тоже питали любовь, но с оттенком собратства».

О матери М. И. Чайковский писал следующее: «В противоположность своему супругу А[лександра] А[ндреевна] в семейной жизни была мало изъявительна в тёплых чувствах и скупа на ласки. Она была очень добра, но доброта её, сравнительно с постоянной приветливостью мужа ко всем и всякому, была строгая, более выказывавшаяся в поступках, чем на словах».

Александра Андреевна являлась центром притяжения семьи; её обожали дети и боготворил муж. В письмах к Александре Андреевне он называл жену «Милая, Обожаемая», «Ангел мой», «Друг души моей», «Обожаемый друг», «Ангел мой Сашечка».

Он писал своей супруге в Санкт-Петербург: «Ангел мой! Прощаясь с тобой вчера, я не заплакал явно только потому, чтобы не показать себя малодушным в глазах окружающих, но, несмотря на то, что крупные слёзы невольно потекли из глаз, и я закрыл их, лаская Петю, неутешно плачущего о том, что мама не взяла его в Петербург».

Через несколько лет после смерти жены отец написал П. И. Чайковскому: «Я прожил 21 год с твоей матерью и всё то время одинаково любил её с пылкостью юноши и уважал, и боготворил, как святую».

В провинциальном городке Воткинске мать Чайковского создала настоящий литературный салон. В своём доме она часто устраивала музыкальные вечера, костюмированные балы и любительские спектакли, на которые приглашались сослуживцы Ильи Петровича с семьями. Дети принимали в этих вечерах активное участие. Собственно, ради детей Александра Андреевна и создавала особую домашнюю атмосферу, пронизанную высоким духом культуры и искусства.

В семье Чайковских музыкой увлекались все, и родители, и дети. Илья Петрович немного играл на флейте и даже создал с друзьями «заводское трио» (виолончель, гитара, флейта). Вечерами, в кругу семьи, Александра Андреевна играла на фортепиано и пела. У неё был очень красивый голос. Пение матери и её игра на фортепиано стало самым первым и сильным детским впечатлением Чайковского.

Пётр Ильич на всю жизнь запомнил «Соловья» А. Алябьева в исполнении своей мамы. Этот романс был его самым любимым.

В юности, в Училище женских сирот Александра Андреевна играла на арфе, которую в своём дневнике называла «несравненным инструментом». В доме Чайковских стоял привезённый из Петербурга механический орган-оркестрина, в исполнении которого маленький Петя впервые услышал «Дон Жуана» Моцарта.

Дети росли в счастливой семье. Глубокая взаимная любовь и уважение родителей определили отношения всех остальных членов дружной семьи на долгие годы. Как писал брат и биограф П. И. Чайковского Модест, «Нельзя представить более тёплого семейного гнезда, как то, в котором провёл свои первые восемь лет Пётр Чайковский». Любовь родителей ко всем близким надёжно защитила детей Чайковских от всякого эгоизма, нетерпимости и жестокости.

Когда Петруше было три года, Александра Андреевна впервые подвела его к роялю и с этого момента начала обучать сына нотной грамоте и игре на фортепиано. В четыре года он уже написал свою первую пьесу «Наша мама в Петербурге».

В пять лет для Пети пригласили преподавательницу, учительницу музыки. В это время он начал записывать в нотные тетради свои собственные сочинения.

Получив превосходное образование, Александра Андреевна воплощала свои педагогические знания в воспитании детей, многократно усилив их материнской любовью.

Её педагогическая система основывалась на тех же принципах, которые были приняты в женских учебных заведениях XIX века. Самым важным было доверительное отношение родителей и детей, приобщение к чтению книг, пробуждение естественного желания учиться, эстетическое воспитание, идеальные представления о мире. Главную роль в формировании личности ребёнка играл пример родителей, особенно матери.

Стараниями Александры Андреевны в Воткинске был создан идеальный семейный мир для детей. Её целью в жизни было дать детям самое лучшее образование.

Как и положено, до пяти лет Александра Андреевна сама занималась образованием детей в «материнской школе».

Она начала обучать детей читать и писать одновременно на трёх языках: русском, французском и немецком. Уже в шесть лет Петя свободно переводил с французского и немецкого, как и другие дети в семье. Знание языков и занятия музыкой были обязательной частью светского воспитания. При этом родители не ставили целью сделать ребёнка переводчиком или профессиональным музыкантом. Они стремились вырастить своих детей всесторонне развитыми личностями.

Распорядок дня в «материнской школе» был таким же строгим, как и в Училище женских сирот: подъём детей в 6 утра, затем молитва – обращение к Богу с просьбой даровать здоровье и счастье родителям и всем близким.

В будущем «Утренняя молитва» станет первой пьесой в «Детском альбоме» Чайковского. Вторая пьеса – «Зимнее утро», третья – «Мама». Пётр Ильич стал первым композитором, создавшим для детей альбом фортепьянных пьес.

После завтрака начинались занятия в классе: дети учили французский и немецкий языки, занимались математикой, географией и другими дисциплинами.

После занятий был большой перерыв: дети вместе с гувернанткой и няней гуляли на свежем воздухе, выполняли гимнастические упражнения, играли в подвижные игры. Потом был обед, на котором собиралась вся большая семья Чайковских.

Дети всегда находились под надзором взрослых, всегда были заняты делами. Безделью в доме Чайковских места не было. Девочек с раннего возраста приучали помогать по хозяйству и заниматься рукоделием.

Слабый здоровьем от рождения Петя требовал к себе особого внимания матери. Он не сразу стал учиться вместе с Зиной и Колей, а только когда ему исполнилось пять лет. Как известно, в 1845 году Александра Андреевна поехала с Петей отдыхать на Сергиевские воды, где он «ни с кем не делил ласк и внимания боготворимой матери», и это в его душе «оставило самое светлое и отрадное воспоминание детства».

По воспоминаниям Модеста Ильича, мать несомненно особо выделяла второго сына из всех детей. Она называла Петю «своим сокровищем», «золотом и жемчужиной семьи». Он более всех был созвучен её творческой натуре. Александра Андреевна растила своих детей выдающимися личностями и целенаправленно пестовала «жемчужину»-гения в своей творческой педагогической «мастерской». Особая духовная связь между матерью и сыном сформировала необычайную привязанность Петра к матери.

В пятилетнем возрасте Петя увлёкся поэзией. Судя по названиям стихов, больше всего его интересовали отношения матери и ребёнка: «О сиротах», «О мёртвых детях», «Материнская любовь», «Мать и ребёнок, которого она любит». «Пришлите мне книги», — писал десятилетний Петя родителям из Петербурга. И в списке книг на первом месте стоял детский сборник рассказов «Материнское воспитание».

В семилетнем возрасте Петя стал писать стихи на французском языке на божественные и патриотические темы. В семье его называли «Le petit Pouchkine» (маленький Пушкин).

Воспитанный матерью на классической литературе будущий композитор писал также прозаические сочинения. Наблюдая за ним, Александра Андреевна невольно пугалась. Ей казалось, что его сердце то разрывается от восторга, то страдает от жалости к Жанне д’Арк, к умершему мальчику Павлу и к малолетнему дофину Людовику ХVII, историю которого он только что узнал. Тогда она предложила ему записывать все свои впечатления и переживания в особые тетрадки, называемые «тетрадками для удовольствия».

Александра Андреевна учила сына трудолюбию и терпению, часто повторяя известную пословицу: «Терпение и труд всё перетрут». Она вспоминала, как

в детстве ей давали очень сложные задания (например, сделать тонкую ниточку из огромного мотка шерсти) нарочно, чтобы приучить к терпению и усидчивости и «выработать характер». Петя хорошо усвоил эти материнские уроки.

Без терпения и трудолюбия, привитых матерью в детстве, великий композитор не смог бы создать такого количества шедевров оперной и балетной классики.

Мать Чайковского сама была искусной рукодельницей, любила вышивать. Рассказывали, что перед рождением Пети она вышила каминный экран. Это была очень тонкая работа, выполненная мелким крестиком. Сегодня этот экран можно увидеть в музее-усадьбе П. И. Чайковского в Воткинске.

В 1846 году после окончания Института Благородных девиц в Воткинск приехала старшая дочь Ильи Петровича Зинаида. Она стала помогать Александре Андреевне готовить братьев Колю и Петю к поступлению в столичные учебные заведения. Александра Андреевна понимала, что в столь юном возрасте её мальчики не должны быть полностью оторваны от семьи. По настоянию жены в ноябре 1848 года Илья Петрович вышел в отставку.

Зимой 1848 года Чайковские переехали в Санкт-Петербург. Здесь Петю и его старшего брата Николая отдали в частный пансион Шмеллинга. Но занятия продолжались недолго. Оба мальчика заболели корью. Николай быстро поправился, а у слабого здоровьем Петра начались осложнения.

Илья Петрович не смог получить должность в столице. Единственное, что ему предложили, это место управляющего частным заводом в Алапаевске. Родители оставили Николая в Петербурге, определив его в Горный кадетский корпус. А восьмилетнего Петю семья повезла на Урал.

Обосновавшись в Алапаевске, Чайковские пригласили к себе жить Елизавету, овдовевшую сестру Александры Андреевны, с тремя её детьми. Отец и мать Пети очень дорожили родственными связями и всегда старались помочь родным, нуждавшимся в помощи. Заботясь и поддерживая своих родственников, супруги Чайковские привили чувство святости семейных уз и детям.

Вместе с сестрой Елизаветой Андреевной в Алапаевск приехала новая гувернантка для детей: Анастасия Петровна Петрова. Девушка была круглой сиротой и только что окончила сиротский Николаевский институт.

Главной задачей института была подготовка девушек-сирот к самостоятельной жизни. Воспитанницы этого учебного заведения получали три квалификации: гувернантки, учительницы, няни. В институте все девушки в обязательном порядке изучали три языка: русский, немецкий и французский, и соответственно русскую, немецкую и французскую литературу. Также как во всяком женском учебном заведении они обучались рисованию, музыке и танцам. Большое внимание уделялось методикам воспитания детей и прохождению практики. Абсолютно по всем предметам у А. П. Петровой были высшие оценки.

Новая гувернантка быстро подружилась с Петей. Анастасия приветствовала и поощряла его попытки сочинять музыку; они часто играли на фортепиано в четыре руки. Именно А. П. Петровой 14-летний Петя посвятил своё первое музыкальное произведение, записанное нотами – «Вальс Анастасия».

В 1850 году Александра Андреевна родила близнецов Мотю и Толю. У малышей были две кормилицы и две няни. Всего в Алапаевске, в доме И. П. Чайковского проживало 20 человек, в основном женщины и дети.

Особенно ярко в семье Чайковских отмечали Рождество. Центральное место в нём занимала новогодняя ёлка. Ёлочные украшения, подарки, детские балы-маскарады воспитывали и учили. И эти воспитательные механизмы оказались гораздо более результативны, чем множество других, вместе взятых. Рождественский праздник и ёлка стали символом единения семьи.

Став уже известным композитором Пётр Ильич, так же, как и в детстве, с волнением ждал Рождества. Этот праздник он проводил в семье своей сестры Александры. С большим удовольствием вместе с племянницами он наряжал ёлку, помогал придумывать маскарадные костюмы, разучивал с детьми музыкальные номера и даже сочинил музыку для детского одноактного балета «Озеро лебедей». Через несколько лет эта музыка чудесным образом превратилась в гениальный балет П. И. Чайковского «Лебединое озеро». А рождественский детский бал-маскарад, который композитор видел в доме своей сестры, стал первым действием одного из лучших балетов мировой классики «Щелкунчик».

Самой большой мечтой Александры Андреевны было дать хорошее образование детям в столице. Ради будущего Пети она даже решилась оставить новорожденных близнецов Мотю и Толю. Сразу же после именин Ильи Петровича Александра Андреевна с сыном и дочерьми Зиной и Сашей выехали в Петербург. В августе того же года Петра приняли в Императорское Училище правоведения, где имелись музыкальные классы.

Сама Александра Андреевна поселилась у своей сестры, поблизости от училища. Она понимала, как душевно одинок будет её мальчик и старалась дать ему время привыкнуть к новой обстановке и их неизбежной разлуке.

По субботам она забирала Петю из училища к себе на выходные. Мать отлично знала, с каким нетерпением её сын ждал субботы, как тосковал по ней. Из окна училища были видны окна дома, в котором проживала мама. В будни она часто подходила к окну, вглядываясь в окна училища, надеясь обменяться с Петей приветствием. Случалось, мальчик часами стоял у окна, чтобы увидеть мать, пока его едва не насильно уводили суровые воспитатели.

22 августа 1850 года Александра Андреевна повела сыновей на премьеру оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя». Эта опера стала очень дорога Петру Ильичу, «ибо он слышал её в счастливые годы своей юности».

Вскоре настал день, когда Александре Андреевне собралась покинуть Петербург и вернуться к семье. Расставание с матерью было для Пети невыносимым. Вот что писал брат композитора М. И. Чайковский: «Припав к матери, он не мог оторваться от неё. Ни ласки, ни утешения, ни обещания скорого возвращения не могли подействовать. Он ничего не слышал, не видел и как бы слился с обожаемым существом. Пришлось прибегнуть к насилию, и бедного ребёнка должны были отрывать от Александры Андреевны. Он цеплялся за что мог, не желая отпускать её от себя. Наконец это удалось. Лошади тронули, и тогда, собрав последние силы, мальчик вырвался и бросился с криком безумного отчаяния бежать за тарантасом, стараясь схватиться за подножку, за крылья, за что попало, в тщетной надежде остановить его... Никогда в жизни без содрогания и ужаса Пётр Ильич не мог говорить об этом моменте».

Даже тридцать лет спустя он признавался: «Я не могу спокойно ехать по этим местам, не переживая вновь то безумное отчаяние, которое овладело мной, когда экипаж, увозивший всё самое дороге мне, скрылся из глаз».

Живя в Петербурге, мальчик сильно тосковал по маме. Привыкнув к её ласкам и заботам, он долго не мог свыкнуться с казёнными порядками учебного заведения. Письма Пети полны такого страдания и такой страстной тоски, что читать их равнодушно невозможно.

Петя Чайковский писал своей милой нежной «мамашеньке» письма, полные «обожания» и «ужасной грусти», мечтая о встрече, чтобы «поцеловать [её] прекрасную ручку».

Александра Андреевна не могла жить с мыслью, что её сын так страдает, так несчастлив и одинок. И вот, под нажимом жены Илья Петрович опять подал в отставку, и в 1852 году семейство Чайковских окончательно переехало в Санкт-Петербург. В мае родители сняли дачу на Чёрной речке и после экзаменов забрали Колю и Петю домой. Этим летом Пётр был очень оживлённым и счастливым. Источником его счастья была горячо любимая мама.

В сентябре 1853 года Чайковские сняли квартиру в Соляном переулке, 6, в доме, который находился совсем близко к училищу, где учился Петя. Всё складывалась хорошо: Зинаиду выдали замуж, а Лидия была помолвлена. И вдруг в Санкт-Петербурге случилась очередная вспышка холеры. Александра Андреевна заболела. Доктора старались вылечить её, давали надежду родным на её выздоровление. В какой-то момент показалась, что болезнь отступила. Три дня состояние Александры Андреевны было стабильным. Больную решили помыть в ванной. И в этот же вечер у неё началась агония. Она не успела даже перекрестить детей и проститься с мужем.

Частые переезды (дорога из Алапаевска в Санкт-Петербург занимала три недели), отсутствие своего дома, сильные переживания за судьбу детей, – всё это несомненно сказалось на здоровье Александры Андреевны. Ей было всего 42 года, когда она умерла. Шестеро детей, из которых старшему было шестнадцать, а младшим – чуть более четырёх лет, шли за гробом матери.

Для Петра это была настоящая трагедия, от которой он так и не оправился. Даже через много лет уже знаменитый композитор всё также тосковал по матери. «Я, несмотря на победоносную силу моих убеждений, никогда не примирюсь с мыслью, что моя мать, которую я так любил и которая была таким прекрасным человеком, исчезла навсегда и что уж никогда мне не придется сказать ей, что и после двадцати трёх лет разлуки я все так же люблю её», – писал Чайковский к Н. Ф. фон Мекк.

После смерти жены холерой заболел и Илья Петрович: к счастью, его вылечили. Брата Ипполита определили в Морской кадетский корпус, а сестра Александра, успешно выдержав экзамены, поступила в Смольный Институт благородных девиц.

Сам Илья Петрович переехал с Толей и Мотей к своему брату Петру Петровичу, у которого в семье подрастало своих восемь детей.

В 1858 году отец Чайковских в результате неудачной сделки потерял все накопленные деньги, и теперь у него осталась только пенсия. Илья Петрович съехал от брата, снял квартиру и забрал Александру из Смольного института. Отцу семейства снова пришлось искать работу. Ему предложили должность директора Технологического института, где он проработал четыре года. В сложившейся ситуации Илья Петрович уже не мог быть опорой детям.

Четырнадцатилетняя дочь Александра взяла на себя все заботы по дому и заменила мать близнецам Толе и Моте. В воспитании братьев ей помогал Пётр. Вместе они продолжали осуществлять цели и задачи своей матери.

Пётр Чайковский всю жизнь заботился о младших братьях. Из воспоминаний Модеста Ильича: «Самый мудрый и опытный педагог, самая любящая и нежная мать не могла бы нам заменить Петю... Всё, что было на душе и в голове, мы могли поверять ему без тени сомнения. Влияние его на нас было безгранично, его слово закон, а между тем никогда в жизни далее хмурого лица и какого-то бичующего взгляда проявление строгости не заходило. И вот мы втроём составили как бы семью в семье. Для нас он был брат, мать, друг, наставник – всё на свете».

Безусловно, после смерти матери семья осиротела, но, благодаря её воспитанию, сплотилась ещё больше. Зинаида, Лидия, Николай, Пётр, Ипполит, Анатолий, Модест и Александра Чайковские, став взрослыми людьми, сохранили друг к другу такую же любовь, какой одаривали их родители. Все они стали успешными людьми.

Всю жизнь Александра Андреевна оставалась для Петра Ильича Чайковского идеалом нравственной чистоты, олицетворением женщины-Матери. По словам композитора, его «мать была превосходная, умная и страстно любившая своих детей женщина».

В памяти Петра Ильича образ матери сохранился в виде высокой, немного полной женщины, с чудным взглядом и необыкновенно красивыми маленькими руками. «Таких рук нет больше и никогда не будет! – часто говаривал он. – Их целовать хотелось бы без конца!» До седых волос он помнил аромат её платьев – неуловимый, тонкий, «мамашин запах» – пармской фиалки. Пётр Ильич всегда говорил о матери как о ком-то богоравном.

© Copyright: Гениальные Матери Планеты, 2014