Статья газеты "Алапаевская искра" № 134 от 24 августа 1985 года

Конец XVII века. Петровская Россия решительно готовится к войне со Швецией для того, чтобы вернуть старинные русские земли и получить, наконец, выход к Балтийскому морю. Именно в этот момент отчетливо проявляются все отрицательные последствия экономической отсталости России от передовых стран Западной Европы. Передовые люди России видели, что слаборазвитые промышленность и торговля являются не только угрозой для ее независимости, но и для самого ее дальнейшего существования. В период же подготовки к войне особенно сильно ощущалась двойная тягость иностранной зависимости: во-первых, финансовая, требовавшая огромных расходов на закупку снаряжения, что в корне противоречило политике меркантилизма, принятой Петром I, а во-вторых, политическая, поскольку главным поставщиком черного металла была Швеция. Стремлением к независимости, к тому, чтобы обойтись без шведского железа, и обусловлено новое направление экономической политики России, имевшее целью быстро поднять металлургию в стране. Именно с этого момента начинается интенсивное хозяйственное освоение Урала.

Петр I, с именем которого связано зарождение крупной промышленности России, понимал, что в руках хорошего кузнеца Урал будет куском хорошего железа, из которого можно будет выковать все, что потребуют нужды огромного государства. А потому, не довольствуясь, что давала мелкая частная металлургия Урала, Петр I направил на промышленное освоение природных богатств Каменного Пояса средства казны. Именно казной были построены первые крупные заводы: Невьянский, Каменский, Уктусский, Алапаевский. Все они работали на нужды войны.

В 1720 году на Урал для строительства заводов был направлен один из способнейших и энергичных питомцев Петра I Василий Никитич Татищев. Одна из первоочередных задач, вставших перед Татищевым, заключалась в том, чтобы преодолеть недоверчивое, враждебное отношение местных властей, крестьян и башкир к развитию горного промысла, что ему и удалось сделать путем выдачи денежных наград и предоставления различных привилегий рудознатцам «за их усердие, паче же для прикладу другим, чтобы всяк охоту лучше возымел».

Эти меры привели к открытию многих новых месторождений железных и медных руд, из которых наибольшее значение для развития горнозаводского дела на Урале имело открытие вогулами Онисимом и Степаном Чумпиными громадного месторождения железной руды на реке Кушве, сделанное в 1735 году. Узнав об этом открытии, Татищев произвел самоличный осмотр нового месторождения и, потрясенный его запасами, назвал его в честь царствовавшей тогда Анны Иоановны Благодатью (имя Анна переводится с древнееврейского как «благодать»). Эта мощная сырьевая база послужила основой для строительства ряда металлургических заводов. В связи с увеличением количества заводов, занимавшихся выплавкой чугуна, появилась нужда в новых железоделательных заводах, а потому в 1735 году было заложено три таких завода: Сылвинсский, Северский и Сусанский.

При выборе места для строительства завода горное начальство полагалось на знания и опыт местных заводчиков-мастеров, требуя, чтобы выбранное место удовлетворяло трем непременным условиям: во-первых, близость сырьевой базы, во-вторых, заводы должны были строиться на маленьких речках близ больших рек, и, наконец, третье условие, зачастую оказывавшее самое решающее влияние на решение вопроса о строительстве завода, — это наличие населения в данном районе.

Место для строительства Сусанского завода было выбрано на левом притоке Нейвы — Сусанке. Природные условия удовлетворяли всем требованиям: долина реки Сусанки позволяла возвести плотину и создать нужный запас воды: в полуверсте от завода протекала река Нейва, по которой рассчитывали в весенние паводки сплавлять заводскую продукцию. Кроме того, было в наличии оседлое население. Селение здесь возникло, говорит местная церковная ведомость, в 1730 году, но, надо полагать. что в церковной летописи зарегистрирован не факт возникновения селения, а село уже существовавшее и попавшее в 1730 году в поле зрения официальной церкви. Первые же жители на реке Сусанке появились гораздо раньше, когда после присоединения Сибирского ханства к России земли эти были отданы крестьянам по грамотам московских царей.

Итак, при выборе места для строительства Сусанского завода, были соблюдены все важнейшие условия, предписанные инструкцией, а именно: близкая сырьевая база (Алапаевский чугуноделательный завод, продукцию которого предстояло перерабатывать), удобные реки и наличие рабочей силы, хотя и весьма недостаточной. К тому же надо учитывать, что в 1735 году Татищевым было начато строительство еще четырех заводов: двух Гороблагодатских, Сылвинского и Северского. Чтобы спасти положение и не останавливать    начатое

строительство, Татищев посылал уполномоченных для найма рабочей силы в отдаленные от заводов районы Европейской России. Но добровольцев, несмотря на обещанные льготные условия, не оказалось. Тогда пермское горное начальство потребовало, «чтобы каменщиков, не спрашивая вольных, высылать без упущения времени». Только после этого было разыскано 22 каменщика, из которых 10 ссыльных прислала Сибирская губернская канцелярия и 12 человек прибыло из Тюмени, Кроме того, Татищев провел принудительную мобилизацию мастеровых людей на частновладельческих заводах. Это вызвало большое недовольство среди заводчиков. Особенно негодовал Демидов, люди которого были использованы на строительстве казенных заводов:    Сылвинского, Черноисточинского и Сусанского.

Строительство Сусанского завода продолжалось два года. В 1737 году, после завершения плотины, завод вступил в строй. Из пяти заводов, заложенных Татищевым, Сусанский оказался единственным, сооружение которого ему удалось завершить.

Р. ПОДКОВЫРКИН.

Статья газеты "Алапаевская искра" № 144 от 7 сентября 1985 года

В казенном содержании Нижне-Сусанский завод находился до 1759 года. В 1759 году в правительствующий Сенат поступило прошение от лейб-гвардии Измайловского полка секунд-майора Александра Григорьевича Гурьева, в котором он просил передать ему Алапаевский, Синячихинекий и оба Сусанских завода.

Факт передачи заводов в руки частных предпринимателей весьма примечателен для того времени. Дело в том, что еще в 1720 году В. Н. Татищев, осмотрев старые казенные заводы на Урале, пришел к выводу, что некоторые из них были построены на неудобных местах и не могли дать даже намеченную продукцию. О расширении деятельности заводов, по его мнению, не могло быть и речи. В таком состоянии находились, например, Алапаевский и Каменский заводы, откуда даже разбежались рабочие.

Об Алапаевском заводе Татищев сообщал, что постройки и оборудование его пришли в худое состояние: лари текут, молотам не хватает воды, домны за недостатком руды стоят. Приписанные к заводу крестьяне не хотят работать, так как администрация не платит им денег и не засчитывает работу в счет податей и налогов.

Исходя из этого, Татищев считал, что за казной (оставить только крупные заводы, а остальные, мелкие и нерентабельные, передать в руки частных предпринимателей, которые, по мнению его, смогут их «размножить . и улучшить».

Однако, в первое время охотников владеть этими заводами не находилось. Только Акинфий Демидов изъявил желание приобрести Алапаевский, Синячихинский и Сусанские заводы, да и то его интересовали, как он раньше признавался в письме к А. Д. Меньшикову, не сами заводы, а крестьяне, приписанные к ним. Этих крестьян он намерен был после приобретения заводов перевести в Нижний Тагил, Невьянск и Ревду. Но сделка не состоялась, ибо цена, назначенная Сенатом, показалась Демидову чрезмерной.

Потом, в качестве претендентов на роль владельцев заводов стали появляться дворяне. Прошли те времена, когда дворянский гонор не позволял родовой знати унизиться до роли торгаша-купца или заводчика. Высокие нормы предпринимательской прибыли оказались могущественней феодальных принципов. И вот появился новый кандидат на пост хозяина Сусанского завода. Им был генерал-поручик, действительный камергер и кавалер, граф Роман Илларионович Воронцов. Но и ему не удалось приобрести эти заводы, так как он тоже не сошелся с Сенатом в цене, хотя передача заводов в руки дворян была очень льготной для них и в известной мере напоминала средневековое пожалование.

Гурьев же с Сенатом не торговался и согласился с оценкой заводов в 47864 рубля. В отличие от прочих вельмож, которые, покупая заводы, всячески уклонялись от уплаты за них, уповая на свои связи, что им, в конце концов и удавалось, Гурьев, не рассчитывавший из-за своего скромного положения на снисходительность правительства, уплатил за заводы сполна, что вместе с процентами составило 52512 рублей и вступил во владение Алапаевским, Синячихинским и двумя Сусанскими заводами 1 января 1759 года.

Нижне-Сусанский завод был в то время маленьким предприятием. Штат его постоянных работников (без приписных крестьян) составлял всего 67 человек, из которых 3 человека служили в конторе, 42 были заняты основным производством — выделкой кричного полосового железа, 17 обслуживали меховую фабрику и якорный горн, два человека выжигали древесный уголь и трое —  на прочих производствах.

Среди дворян, получивших казенные заводы, Гурьев оказался самым бесцветным. Он не выполнил поставленного перед ним при передаче условия об увеличении производства железа. Полученное хозяйство оставил почти без изменений и о размножении его «вдвое или более» не могло быть и речи. Заводское оборудование он пополнил только четырьмя молотами, которые к тому же не были в работе, а оставались запасными и, следовательно, выпуска железа не увеличили. И вот в 1766 году, подводя итоги своего семилетнего предпринимательства и признав свою полную несостоятельность в роли промышленника, Гурьев снова обратился в Сенат, прося разрешения на продажу заводов, благо нашелся покупатель. Сенат разрешил продажу, «дабы оные заводы в неисправности не оставались», и обязал покупателя выполнять такие же поставки в казну, какие были возложены на Гурьева.

В результате продажи заводов Гурьев получил громадную прибыль. В казну он уплатил вместе с процентами 52512 рублей, а продал за 140 тысяч. Купчая на продажу заводов была оформлена 11 сентября 1766 года, и с этого дня у Сусанского завода появился новый владелец — Савва Яковлевич Собакин.

Савва Собакин (Яковлев) занимает своеобразное место среди промышленников - металлургов. Его возвышение не имеет себе равных ни по приемам, ни по темпам обогащения. Он прошел путь от мещанина города Осташкова Тверской губернии Саввы Собакина до коллежского асессора Саввы Яковлевича Яковлева, от продавца мяса в разнос до миллионера, владельца 22 заводов.

Яковлев, в отличие от других промышленников, мало строил заводов, предпочитая покупать их готовыми у оказавшихся в стесненном положении вельмож и менее удачливых промышленников. Это имело существенные преимущества, так как Яковлев начал свою деятельность заводчика после указа о запрещении покупать крепостных крестьян к мануфактурам, а потому стать душевладельцем можно было только купив готовый завод «с хлебом стоячим и молоченым, с крестьянами и женами, и детьми, с сенными покосами и лесными угодьями».

Скупка готовых заводов требовала огромных средств. Такими неиссякаемыми источниками накопления    денежных средств для Яковлева стали откупа и подряды. Он держал в своих руках все таможенные и питейные сборы в Петербурге, Кронштадте, на Ладожском канале. Эта деятельность принесла Яковлеву за семь лет, с 1756 по 1763 гг., прибыль в полтора миллиона рублей. Добывая деньги, этот делец не брезговал никакими средствами. Так, в 1774 году, когда по случаю победы над турками в Петербурге было устроено народное гуляние, Савва Собакин взялся обеспечить его водкой. Пир был гомерический. Но когда дело дошло до уплаты за выпитое вино, Собакин предъявил такой громадный счет, что правительство, оказавшись в затруднительном положении, было вынуждено назначить комиссию по расследованию этого дела. После напряженного следствия, которому Собакин всячески препятствовал, комиссия установила, что «в столице в данный момент не было такого количества водки, какой был показан откупщиком». Савва Собакин был отдан под суд, и ему грозила конфискация всего огромного имущества, но Екатерина II его помиловала и «для вящего забвения его поступка велела переменить ему фамилию и впредь называться по отчеству — Яковлев». Под этой фамилией он и прожил до конца своих дней.

После смерти Яковлев оставил наследникам, кроме новой фамилии, еще и 22 завода, оцененных в 9 миллионов рублей. Он завещал свое имущество в нераздельное владение. Однако, наследники его, сыновья Михаил, Иван, Петр, Гавриил, Сергей и дочь Анна, оказали полнейшее пренебрежение к родительской воле и тотчас после его смерти потребовали раздела имущества. Сенат после недолгого разбирательства пришел к выводу, что толку от совместного владения не будет, а потому разрешил раздел, в результате которого 9 заводов, в том числе Верхне- и Нижне-Су-санские и Нейво -Шайтан-ский достались младшему сыну Саввы подполковнику Сергею Яковлеве

В дальнейшем развитие капиталистического производства потребовало концентрации капитала, в результате чего было создано акционерное общество «Яковлев и К», конец господству которого положила Великая Октябрьская социалистическая революция.

Р. ПОДКОВЫРКИН,

учитель школы № 20. пос. Нейво-Шайтанский.