Лукия Аркадьевна Загуменных, или баба Луша, в селе Голубковском старожил, что означает не самая старая, это ей не подходит, а самая деятельная. Все ее одногодки (если они в селе остались) дома сидят и даже за внуками уже не следят, не могут. А Лукия Аркадьевна и в магазин, и на почту, и в совет - сама ходит, все хозяйство в доме у дочери Галины ведет, все вопросы решает - бразды правления у нее в руках. Она и стряпает, и со скотиной управляется. За печку ее не посадишь, последнее слово в делах всегда за ней.

Очень разговорчивая и подвижная. Читает, расписывается без очков, чему очень удивились мужчины вдвое моложе ее, увидев, как она ставила свою подпись в почтовом отделении. А баба Луша им так, с долей кокетства, ответствовала: «Я еще и шью, и нитку в иголку вдеваю без очков». Что-то насчет памяти им ввернула. Да, ум у нее светлый и память отличная.

К чему я все это?.. Да к тому, что нашей Лукие Аркадьевне 88-й год пошел. Хлебнуть ей в жизни пришлось немало, а она никогда не стонет, не жалуется. На язык бойкая, все с прибаутками говорит: «Родилась я 2 мая 1918 года. Окончила три класса и один коридор (одну четверть в четвертом классе). Училась хорошо, да только ходить в школу было не в чем, да и есть нечего. Сколько картошки посадим, столько и накопаем».

От голода подались Луша с матерью в поселок Гаранинку на лесозаготовки, где рубили трассу в лесу, и их взяли на работу. Девчонка была мала еще, так ее поставили корни у деревьев подрубать. День в лесу, а ночью стояли за хлебом. Народу много, а хлеба мало, кто понахальнее, особенно мужики, лезли прямо «по головам» к раздаче. Простоят, бывало, Луша с матерью в очереди, а хлеба не достанется, попьют «голого» чаю и с тем опять на работу.

Когда мать устроилась в столовую, стало легче: то со дна кастрюли подгоревшей каши принесет, то поварешку супу - тем и выжили.

Вернувшись в село, Лукия пошла работать в колхоз. Года три заведовала колхозными детскими яслями. «Дети у нас, - вспоминает она, - были сыты-питаны». Приглядел девушку Максим Шестовских, вышла за него замуж, родила дочку Галю. Жить бы да радоваться, а тут война, Максима взяли на фронт в 41-м. Лукия уже на ферме трудилась и ждала, как все солдатки, вестей от мужа. Последнее письмо от него было из Ленинградской области. «После мы получили еще одно, - вспоминает она, - но почему-то на имя дочери Галины. И писал не Максим, а его сослуживцы, земляки Панов из Синячихи и Фомин из деревни Фоминки, которые сообщили, что отец ранен в голову и отправлен в госпиталь. Больше от Максима ничего не было. Не было и похоронки».

Война для людей - как испытание на трудности, без разделения на «слабый и сильный пол». В деревнях женщины заменяли мужчин. И Лукие Аркадьевне тоже предложили на выбор: или на лесозаготовки, или учиться на трактористку. Она согласилась на второе, поехала в село Кировское, проучилась там три месяца, а проработала трактористкой восемь лет. Да пять лет учетчицей в Монастырской МТС.

«В Голубковском было тогда два колхоза, - рассказывает Лукия, - имени Сталина и имени Буденного. В каждом по два «колесника» и по трактору «Коммунар». Мы работали в паре с Валей Голубчиковой. А еще трактористками у нас были Катя Новоселова, Аня Бунькова, Маша Фомина, Наталья Удинцева и Агния Бунькова. Смена длилась 12 часов (с шести вечера до шести утра, или наоборот). Жили в вагончиках прямо в поле, домой не отпускали. А у меня Галя малая, пришлось няньку нанять. Да еще братишка был младший, вот и кормила троих, благо от МТС давали тогда на трудодень 300 граммов хлеба».

Всякое случалось. Волков в войну развелось, отстреливать их было некому, так они выходили прямо к тракторам. Как-то фронтовика Петра Загуменных, вернувшегося раненым с фронта, волки окружили, когда он ремонтировал свой трактор в поле. Хорошо еще успел забраться на него и отсиделся. Бежал волк и за трактором Лукии. «На плугах тогда у меня была Лиза Чащина, - говорит она, - глядит, а по пашне серая собака бежит. Лиза ей кричит: «Прочь пошла!» Та и отстала. Мы только потом сообразили, что это волк».

Доставалось женщинам-тракто-ристкам. Работали на «семи ветрах», кабин у тракторов не было, дождь, пыль, шум, тряска, сиденье железное, к которому зимой и примерзнуть можно было... Испросты-ла Лукия Аркадьевна, оттого и родить больше не могла, когда жила уже со вторым мужем. Зато подарила дочка Галя пятерых внуков, а правнуков сейчас у бабушки Лукии целых восемь!

Много чего может вспомнить бабушка Луша, любит старинные песни и с удовольствием их поет. Видимо, крепко сидит в ней жизненный стержень, если удалось этой женщине сохранить и энергию, и стойкость до глубокой старости. Дай бог ей здоровья и бодрости на долгие годы.

И. ЯЛУНИНА с. Голубковское