Как это было в Алапаевске (1917 год в городе) - 28 Сентября 2024 - Архив записей

Редакция получила рукопись Марии Алексеевны Золотавиной, члена партии с 1930 года, персональной пенсионерки, ныне проживающей в г. Свердловске, В ней она рассказывает о годах своей тревожной юности, начиная с 1915 года, когда ее отец Алексей Николаевич Серебряков (однофамилец легендарного комсомольца Алеши Серебрякова) перевез семью в Алапаевск, Значительное место в воспоминаниях отведено революционным событиям 1917 —1918 годов. Возможно, многое из того, о чём рассказывает Мария Алексеевна, читателям старшего поколения известно из прежних публикаций «Алапаевской искры» (а также «Алапаевского рабочего»). Думается, однако, что молодежь с интересом посмотрит на те славные события нашей истории глазами очевидца.

...Теперь перехожу непосредственно к началу революционных событий. В феврале (по старому стилю) вдруг поступило радостное сообщение, что царь свергнут, вместо него образовалось Временное правительство. Все были возбуждены, все ликовали: наконец-то сбросили с престола и наступила свобода. У всех появились на груди красные бантики, собирались, митинговали.

Сразу же заявили о себе партии: большевиков, меньшевиков, эсеров. Отец вступил в большевистскую партию. Возник Совет рабочих и солдатских депутатов, куда был избран и отец. Проходили споры, диспуты на тему, какая партия лучше. Это отразилось и на жизни городского училища, где появились сторонники различных партий. Школьники особенно горячо спорили, какая же партия лучше? Я, естественно, была за большевиков, потому что отец у меня стал большевиком. Но большинство все-таки поддерживало эсеров. Объяснялось это тем, что в Алапаевске большинство рабочих имели свои дома, хозяйство. Например, брат хозяина нашей квартиры, рабочий, был эсером.

Я обратилась с вопросом, какая же партия лучше, к Учительнице русского языка и литературы А. С. Коньшиной. Какова же была моя радость, когда она сказала, что партия большевиков — это настоящие революционеры.

Одно событие особенно ярко высветило классовую расстановку среди учащихся. Весной 1917 года, как всегда, была организована школьная прогулка в лес. Когда мы играли и бегали по лесу и подошли к небольшому болотцу, ученик 4-го класса Бахтияров - сын купца, наложил стакан лягушачьей икры и провозгласил "Да здравствует государь-император Михаил Александрович!" Ребята в недоумении бормотали: "А зачем же снова царь, когда пришла революция?" Я об этом случае рассказала отцу, а он мне ответил: "Буржуйчики снова хотят царя, но этот номер им не пройдет".

Летом 1917 года я не помню никаких особых событий, но тревога росла, доходили разные слухи о том, что происходит в Петербурге, конечно, говорили о Керенском как главе правительства.

Вдруг в октябре 1917 года донеслись вести, что большевики захватили власть. Алапаевские большевики овладели руководством по всем разделам хозяйства и общественной жизни. Отец работал почти целыми сутками, к сожалению, он не делился с нами своими заботами и тревогами, Большевики вели огромную работу по разъяснению декретов Советской власти. Между прочим, опираясь на декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви, отец, написал записку инспектору нашего училища о том, что его дочь (то есть я) не будет учить Закон божий, и просит заменить его более полезным предметом.

Когда приезжал на урок священник отец Дмитрий, мы, несколько человек демонстративно покидали класс, а вслед нам раздавалось: «У, безбожники!» К сожалению, Закон божий как предмет ничем не заменили, да и чем можно было заменить в это время!

Весной и летом 1918 года обстановка в городе резко изменилась: во-первых, становилось все хуже с продовольствием. Раньше в Алапаевск на рынок подвозили хлеб крестьяне, можно было выбрать любой сорт муки. Вокруг Алапаевска располагалось очень много деревень, а там было немало зажиточных крестьян, которые снабжали город хлебом и другими продуктами, а теперь совершенно прекратили всякий привоз. Наоборот, гражданам пришлось идти в деревню, чтобы обменять какие-то вещи на муку и другие продукты. Но деревенские хозяйчики не очень-то шли на обмен...

Обстановка накалялась, разносились слухи, что организуется наступление контрреволюции, Уралу угрожало нашествие генерала Дутова. Рабочие стали готовиться к отпору, создавались боевые дружины и отряды. И вот осенью 1918 года дутовцы уже оказались недалеко от Алапаевска слышались артиллерийские залпы. Рабочие, красногвардейцы и большая часть членов партии отступали под напором, белых. Отец поздно вечером забежал домой. оставил матери денег, обнял нас всех и сказал, что идет с Красной Армией. Мама уговаривала его не уходить, убеждала, что вот ведь некоторые тоже партийные, а не уходят, Отец сказал, что каждый делает так. как подсказывает ему совесть. Между прочим деньги, которые оставил отец, были так называемые «керенки» по 20 и 40 рублей, изготовленные в виде небольших прямоугольников.

После ухода красных город заняли белые, и начались расстрелы рабочих и всех оставшихся.

Я помню утро, когда к нам прибежала Л.Л. Старцева и бросилась с рыданием к матери. Ее муж был расстрелян, мы узнали, что расстреляли и брата бывшего хозяина нашей квартиры, хотя он был не большевик, а эсер. По-видимому, для белых не важна была партийность, а важно, что рабочий. Оказывается, как я потом узнала, красные расстреляли перед отступлением всех представителей царской династии, привезенных в Алапаевск... Белые извлекли из шахты их трупы .и торжественно похоронили в склепе под собором. Узнала я об этом потому, что учащихся гимназии и городского училища водили на эту торжественную панихиду.

Расстрелянных рабочих бросили в шахту...

...Вся наша семья только и жила ожиданием победы Красной Армии и возвращения отца; как долго это длилось, какие бесконечные вечера тоскливо проходили, да еще в полутьме, т. к. керосина не было, лампу не зажигали, а пользовались лампадкой, которая едва мерцала; Я все-таки. была счастлива, что учусь, что мне позволили остаться в училище, несмотря на то, что мой отец был в Красной Армии.

Трудное было время. Воспоминания об этом времени остались какие-то тяжёлые и смутные. Наконец-то начали поступать слухи, что Красная Армия подходит уже к Уралу. Вскоре началась пальба из пушек почти в самом Алапаевске. Был взорван бронепоезд, огромная плита от него вылетела к речке Алапаихе. И вот уже с радостными криками народ встречает Красную Армию. Но наш отец пришел не сразу, он вернулся уже осенью 1919 года. Какая это была радость, как будто все кругом осветилось ярким пламенем! Вскоре нам предоставили другую хорошую квартиру - бывший дом купца Батарова на Синячихинской улице. Мы не привыкли так просторно жить, поэтому одну комнату уступили бывшему комиссару Красной Армии Спиридонову Владимиру. Афанасьевичу, а другую — бухгалтеру Жеребцову Петру Ивановичу, который, как я узнала от него, был отцом знаменитой уральской комсомолки Маруси Жеребцовой, подруги Риммы Юровской.

М. Золотавина, персональный пенсионер.

Статья "Как это было в Алапаевске" газеты "Алапаевская искра" №178 от 10 ноября 1989г.

Категория: Алапаевск | Просмотров: 20 | Добавил: Мария | Теги: Романовы, война, Алапаевск | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0