Владимир Михайлович Барабонов служил срочную, когда началась война. Вначале довелось ему принимать участие в обороне восточной границы СССР от японских милитаристов. Выйдя из училища лейтенантом, он был направлен в 167-ю стрелковую дивизию, располагавшуюся в Приморье. Молодой заместитель командира роты по политчасти был распределен в пулеметный батальон. Здесь пришлось заниматься строительством дотов, которые размещались на

сопках так, чтобы враг не мог прорвать государственную границу. В любой момент войска готовы были встретить противника кинжальным пулеметным огнем.

Затем были новые назначения. Снова учеба. Переподготовка. Служба в запасном полку в Казани. В конце 1944 года лейтенант Барабонов направлен в 288-й отдельный танковый полк, дислоцирующийся в Латвии и находившийся во втором эшелоне фронта.

- Я прибыл в полк не один. Только устроились, сразу же еще с одним лейтенантом пошли знакомиться с английским танком "Валентайн", которые нам предстояло принимать. Пулемет у него был хорош, а пушка - так себе: ее прицел приходилось наводить плечом! И тут приказ - срочно заменить заболевшего командира танкового взвода в передовом подразделении. Прибыл к ночи. А утром в атаку - разведка боем По-разному люди реагировали на предстоящую опасность. Но обычно ничего в рот не лезет: ни ешь, ни пьешь. Такое состояние до первого выстрела. Потом все как рукой снимает.

А в тот первый боевой выход мне крупно повезло: противник отошел. Преследовали. Затем неделю стояли в обороне. И меня вернули обратно во второй эшелон. Но надо же, вскоре снова тот же командир взвода заболел. И опять приказ - вернуться.

На сей раз наш взвод в составе танкового полка направили на поддержку стрелкового батальона. В нашем полку осталось всего пять машин, а в стрелковом батальоне 18 человек! Но приказ есть приказ, пошли в атаку. А местность там - кругом болото, чуть в сторону от дороги - и застрял. Что у нас и получилось - четыре танка, в том числе и мой, застряли в грязи. Кругом лес. А мне по рации из штаба приказ: бери правее, правее. Да откуда, думаю, им видно, если сам не пойму, где мы. С тех пор и решил для себя, что воевать надо с умом и в боевой обстановке рассчитывать на свой опыт и умение.

В боях за город Сигмунд пришлось форсировать реку. Впереди жарко: канонада. И дрогнул механик-водитель. Посадил машину, повернув с брода. Разное бывает в бою. Двигаемся дальше. И тут снова остановка. Привиделось моим, что на пригорке

пушка немецкая стоит на прямой наводке. Что делать? Выскочил я из танка и побежал впереди машины, показывая, что, если что не так, по мне первому ударят. Добрались до пригорка - ничего на нем нет. И тут мина завизжала. Ударила рядом. Осколками посекло мне лицо, ранило, но легко, и в госпитале я не задержался, сбежал, чтоб своих не потерять.

Вскоре нашу часть направили на переформирование в Тулу. Получили тяжелые танки ИС (Иосиф Сталин)-2 и в составе 89-го тяжело-танкового полка мы были направлены в войска первого Белорусского фронта. Попали на Висловский плацдарм в 5-ю ударную армию. Здесь мне впервые довелось увидеть большое число наших убитых бойцов - были жестокие схватки, фашисты упорно оборонялись.

25 января 1945 года мы стояли в городке Вангравец, когда поступил приказ командующего армией: перейти границу Германии! Вот это была радость. И 26 января мы двинулись по территории Рейха. В сражении за город Лукацкрейц немцы лупили по нам прямой наводкой, а мы приспособились, пробивали стены дворов и давили пушки гусеницами, зайдя с боку, -они не успевали их развернуть. 30 января наши части вышли на реку Одер. Ожесточенные схватки были за город Кюстрин. Его пришлось брать дважды. Перед боем, как всегда, было сильное волнение. Команда "Заводи!”, а мотор танка молчит, механик также разволновался. Наконец поехали. Приказываю стрелять в сторону противника, неважно куда, главное - открыть огонь. И после первого же выстрела волнение улеглось. Помню, что в конце боя, высунувшись из люка, стрелял по немцам даже из пистолета. И был выстрел по нам из фаустпатрона. И снова нам невероятно повезло, недаром же друзья говорили про меня, мол, ты завороженный: заряд фаустпатрона прожег 120-миллиметровую пушку нашего, танка и отклонился к гусеничному крылу машины, потеряв свою силу. Механик только выдохнул: «Ну и ну!» Много чего произошло в те дни. Пришлось даже подвозить на танке снаряды товарищам. И вот здесь меня снова зацепило, но снова легко. Ребята говорят: «С бадожком ходи, но останься: с тобой хоть живые останемся.»

День Победы встречал в лесу под Берлином. Довелось побывать и у Рейхстага - все стены его были исписаны, нигде свободного места нет. А самому расписаться не пришлось.

После войны Владимир Михайлович еще несколько лет служил в Германии, закончил военную карьеру в звании гвардии майора. Сегодня кавалер трех орденов Отечественной войны 1 и 2 степеней, медалей за взятие Берлина, Варшавы и других, числом 15, В.М. Барабонов по-прежнему живет в Алапаевске, куда он приехал в 50-е годы, на родину своей незабвенной жены Александры Григорьевны, Алапаевск стал и его родным домом.

И по-прежнему все свое свободное время он отдает изучению книг, статей, посвященных политическим проблемам, развитию советского государства. В 1999 году Владимиру Михайловичу исполнилось 80 лет.

Подготовил В.ЕГОРОВ

Статья Алапаевской газеты оот 24 февраля-1 марта 2000 года