Дело о бунте крестьян д. Бучиной Монастырской волости Верхотурского уезда.

20 августа 1901 г. унтер-офицер жанд. управл. Верхотурск. уезда Глушков донес рапортом жанд. ротмистру, что при объезде им нескольких волостей ничего предосудительного в политическом отношении замечено не было за исключением вооруженного сопротивления, оказанного кр-нами дер. Бучиной, Монастырской волости волостным должностным лицам и нижним чинам полиции.

Дело это возникло по следующим основаниям: кр-не дер. Бучиной и друг. Монастырск. вол. не хотели признавать себя горнозаводскими, а бывшими государственными, приводя в доказательство имеющуюся у них грамоту, данную Петром I первым колонистам, поселившимся на местах, занимаемых теперь этими деревнями; еще до постройки Алапаевских заводов, которая предоставляет им право пользоваться как землями, так и лесами на пространстве 18 кв. верст; при возникновении Алапаевских заводов все кр-не были привлечены к обязательным работам и стали считаться временно-обязанными вплоть до освобождения от крепостной зависимости. С выходом из крепостной зависимости они считают, что права их на землю и леса не потеряны и желают получить нарезку земли и леса в том количестве, какое значится в имеющейся у них грамоте.

Большинство деревень Монастырской волости на этом основании не желало производить заготовку дров и других лесных материалов для своих надобностей в отводимых конторою завода местах и от уплаты лесного налога отказывались, а Бучинское общество даже отказалось выбрать на текущий 1901 год сельского старосту, мотивируя свой отказ тем, что староста Вас. Крюков /съездом отстранен/ три года еще не дослужил и что для них хорош, другого им не надо; в виду этого Земский начальник передал дело суд. следователю на предмет привлечения зачинщиков к ответственности. Тот же унтер офицер Глушков 26 февр. 1901 г. доносит жанд. ротмистру, что кр-не дер. Бучиной и некоторых других Монастырск. вол. отказываются принять окладной лист Пермск. Казенн. Палаты, а также отказываются и от составления приговора для установления частных сроков, заявив, что подати они разложат на словах по числу платежных душ без всякого приговора. Далее в своем донесении Глушков пишет, что кр-не дер. Бучиной в 1901 г. подати не уплатили ни копейки, а главари общества Сергей и Лев Федорихины и Семен Крюков заявили при понятых вол. старшине, что если он придет к ним с полицией описывать имущество за подати, то они им покажут, обвинительный акт принять отказались, заявив, что и в суд не явятся.

В мае 1901 года становой пристав вызывал для допроса обвиняемых кр-н в неповиновении распоряжений властей, но они не явились, сам же пристав по донесению, ехать в дер. Бучино побоялся.

Волостной старшина, приехав в дер. Бучино в июне, опрашивал кр-н почему они не хотят платить следуемых с них податей, на что они ответили, что платить не за что, т.к. лесов им не дают и тут же бросили книгу для сбора податей в коробок старшине, заявив, чтобы более не приезжали.

Волостной старшина с местной полицией составили в вол. правлении протокол о происшедшем, при чем были указаны лица, которые по их мнению являются главными виновниками неподчинения распоряжениям власти.

10 августа 1901 г. полицейские власти приехали в д. Бучино для заарестования в дисциплинарном порядке кр-н за ослушание и неповиновении Земскому Начальнику.

Сперва волостные должностные лица и полицейские подъехали к ограде Сергея Федорохина, как главного коновода общества, зайдя в ограду старшина потребовал, чтобы Сергей Федорохин добровольно следовал с ним в с. Монастырское, как того требовал Земский начальник. Федорохин в это время сидел у окна в избе и в руках держал револьвер, дверь в сени была заперта изнутри, за дверью слышался шёпот нескольких мужских голосов. Старшина подошел к двери и постучал, но ответа не было, Сергей же Федорохин, держа в руках револьвер, подзывал старшину и писаря подойти ближе к окну хотя бы только табаку покурить, но подойти они не решились, старшина снова подошел к двери и упрашивал Сергея сдаться добровольно, последний ничего не хотел слышать и дерзко кричал: «Я всех искрошу, кто осмелится меня взять».

После этого старшина, писарь и все остальные вышли из ограды Серг. Федорохина и вошли в дом другого Федорохина для составления протокола. Когда это увидал Серг. Федорохин, то сейчас же выбежал из избы с револьвером, а за ним и остальные разыскиваемые лица, Сергей стал завертывать лошадей прибывших и бросать камнями, стражник схватил Федорохина за руки и хотел удержать, но последний вырвал и закричал: «эй, берут меня, бейте их всех. Появилось много народу, большая часть из-за избы Федорохина, кто с вилами, кто с топором, кто с рогаткою, даже женщины и дети помогали мужчинам: подавали камни и проч.; числом всего приблизительно до 60 чел. и с криком: «бей их ребята, всех, пали», начали бросать камнями, бросились на волостную администрацию и всех остальных, которые тотчас же сели на лошадей и погнали, толпа бежала за ними вдогонку, бросала камнями и стреляла из револьверов, так проводили они бежавших. При этом оказались ранены камнем в голову заседатель Пономарёв и понятой, который со страху забежал к кому-то во двор, где и был пойман бунтовщиками и избит. Со стороны охраны отступающих стражников выстрелов не было, а со стороны толпы выстрелов было много, но пулей никто не ранен.

На другой день в Бучино приехал сам пристав с урядниками и стражниками для ареста всех подозрительных крестьян, главным образом Федорохина, но брать силой не решался, боясь вооружённого сопротивления, и уехал, заручившись согласием, что все требуемые лица явятся для допроса сами к суд.следователю.

Никто из обвиняемых к следователю не явился, что заставило земского начальника послать в Бучино волостного заседателя для наблюдения за порядком и уговорить обвиняемых явиться, но Бучинцы сказали, чтобы он убирался, если хочет остаться живым и велели передать то же самое старшине и вол.писарю.

13 августа из Алапаевска выехал тов.прокурора, пристав, урядник, стражники в дер. Путилову, куда должен был приехать и суд.следователь для того, чтобы последний раз попытаться вызвать Бучинцев на допрос и если ещё раз они не явятся, то приступить к решительным действиям, т.е. собрать полицию и взять силой. Но полагая, что может быть оказано вооружённое сопротивление и бунт со стороны крестьян, пом.прокурора уведомил телеграммой прокурора Екат.Окр.Суда. Следователь в Бучино не поехал, а Бучинцы отказались ехать в Путилову. Пом.прокурора и пристав ездили в Бучину, где к их приезду собралось народу из окрестных деревень более 200 человек и единогласно заявили, что никто из них никуда не пойдёт из деревни и никого они не выдадут. После этого пом.прокурора с приставом вернулись в Алапаевск, где и ожидали пом.исправника, чтобы ехать для взятия силою нужных кр-н дер. Бучиной, если же 14 авг. пом.исправника не приедет, то пом.прокурора уезжает в Н.Тагил, а приезжая полиция будет распущена, потому что пристав Каменский без пом.исправника в Бучино не едет, а также и урядник Бердышев, пом.прокурора и суд.следователь находят, что со стороны местной полиции полное бездействие по повод взятия и привода подсудимых Бучинцев, ибо пристав от суд.палаты получил предписание о приводе подсудимых ещё в июне и ни разу не делал попытки арестовать их, а также находят неправильными действия волостного старшины в том, что он не имел права силою входить в дома разыскиваемых Бучинцев и производить у них обыски.

14 августа в дер. Бучину ездили пом.исправника, 10 стражников и 20 человек лесной стражи.

Когда пом.исправника с полицией вошёл в ограду Серг. Федорихина, вокруг ограды было много народу, как у самой Бучиной, так и соседних деревень, приблизительно до 300 человек. Серг. Федорихин сидел в избе у окна. Толпа народа шумела и кричала: не давать Сергея ни за что, пусть полиция попробует взять его силой, то они покажут, при этом все ждали с нетерпением, как только полиция начнёт врываться в избу. Они готовы были с каждой минутой ринуться всей массой на полицию. Некоторые за пазухой что-то ощупывали, другие же начали запасать палки. Когда пом.исправника отдал приказание ломать дверь у избы, то толпа с шумом и криком наступила к воротам ограды. В это время пристав Дашкевич взял с собой стражника и уехал.

Толпа закричала, чтобы полиция не смела ломать дверь и уходила бы подобру-поздорову, а то если только начнёт, то она их раздавит.

Затем толпа кричала: «Убирайтесь самозванцы, беззаконники, пока целы, не топчите нашу деревенскую землю, она нам царём подарена, подайте нам сейчас старшину, мы его теперь же повесим, не дадим взять Сергея Федорихина, если надо, берите всех, мы все по одному делу, вы все приехали подкупленные и хотите взять ещё несколько человек, восемь человек взяли, увезли их обманом и послали в Берёзовский город, да ещё охота также увезти, нет теперь умрём, а не дадим».

Видя крайнее возмущение толпы, урядники ломать двери не осмелились, и пом.исправника приказал отступить и уехал со всеми для ночлега в соседнюю деревню. На второй день рано утром все кр-не недовольных деревень собрались в дер. Бучину, ожидая полицию. В дер. же Кабаковой они имели намерение сломать мост через реку Нейву, как только полиция приедет в Бучину. Часов в 10 утра полиция и все бывшие с ней поехали по окрестным деревням, но никого из мужиков не нашли – остались только женщины и дети, которые объяснили, что народ разошёлся по полям, а некоторые уехали к празднику.

Переписав всех, оказавшихся дома, полиция поехала по другим деревням, но везде находила то же самое.

В Бучиной в это время собралось очень много народу и, увидя подъезжавшую полицию, народ бросился навстречу. Пристав Дашкевич, ещё издали увидев такую массу народа, заявил пом.исправника, что в Бучину не поедет, а пристав Каменский сел верхом на лошадь и с 2 лесниками поехал в деревню с противоположного от народа конца. Проехав немного деревней, увидали мужика, бегущего с ружьём и забежавшего в ограду, где слышалось много голосов. Поэтому далее деревней они не поехали, боясь, что им преградят отступление. По собранным сведениям оказалось, что кр-не в этот раз решили покончить с полицией, если только она заедет в деревню, для чего многие из них были вооружены кто чем мог, затем имели намерение, если только полиция въедет в деревню – с обоих концов деревни завалить дорогу и преградить путь к отступлению. Поэтому пом.исправника отдал приказание всем вернуться в дер. Путилову, где был составлен протокол о сопротивлении, и уехал в Алапаевский завод, в котором по соглашению с пом.прокурора была подана телеграмма прокурору окрсуда о том, что без военной силы с бучинцам ничего не поделаешь.

3 сентября в д. Бучину приехал вновь пом.исправника, пристав Каменский, 4 урядника, 23 стражника для ареста и привода на суд Сергея Федорихина и других.

Подъехав к дому Федорихина, полиция потребовала, чтобы он добровольно сдался, но ответом последовали выстрелы из окна дома Сергея, эти выстрелы никого из полиции не ранили. Со стороны полиции последовало несколько выстрелов в окно дома Федорихина, пристав Каменский выстрелил 3 раза. Из-за огорода кто-то выстрелил в пристава из ружья и ранил его в спину.

На треск выстрелов народу сбежалось отовсюду много, с ружьями, с каменьями, кольями. Пом.исправника скомандовал на лошадей и все поехали обратно. В догонку из толпы в них бросали камнями, палками, стреляли из ружей и револьверов, отступая полиция тоже стреляла, но мало, так как отступление было спешное.

18 сентября 1901 г. в д. Бучино прибыли 2 роты солдат, Вице-Губернатор, Верхотурский исправник, пристав и 40 человек нижних чинов полиции. Полиция выбрала 12 человек кр-н, требуемых в суд.палату /в том числе и Сергея Федорихина/ и 80 чел., обвиняемых полицией в деле вооружённого сопротивления 3 сентября.

Первых 12 человек тут же обыскали и сдали под военный караул, при этом Сергей Федорихин что-то начал говорить, обращаясь к толпе, но командир роты приказал ему замолчать, как арестанту, а потом скомандовал «ружья на руку» тому взводу, который охранял этих 12 человек.

Вечером из Алапаевска приехали пом.прокурора окр.суда и суд.следователь по особо важным делам и произвели допрос обвиняемых, после которого из 92 арестованных было освобождено 52 человека.

Полиция в дер.Бучиной 19 сентября разыскивала лиц, ктоорых она считала причастными к вооружённому сопротивлению. Было ли заготовлено оружие, точно не удалось установить, хотя у Алапаевского торговца Шишкина недавно были скуплены все имевшиеся ружья, затем были наведены справки у местного торговца, который показал, что на днях им продано до 30 охотничьих ружей, но кому неизвестно, при обысках оружия не найдено.

***
На этом дело прерывается и допросы арестованных ещё продолжаются.

Так были успокоены Бучинцы царским правительством за справедливые законные требования о лесе и земле, которыми они по праву могли пользоваться.

Полиция и все власти без оружия не могли успокоить возмутившееся население, и только пули и штыки заставили и падать на колени, и встречать с хлебом и солью «православное воинство», боясь крутой расправы.

Источник