Автор  Владимир Гладышев

Бывшего всесильного комиссара Уралсовета не спасла даже родная Пермь

В дождливый июльский день Марина Цветаева шла с дочкой по московской улице и вдруг услышала крик мальчишки-разносчика газет:

- Расстрел Николая Романова! Романов расстрелян рабочим Белобородовым!..»

Упоминание об этом случае сохранилось в дневнике поэтессы. Потрясенная известием, Цветаева сказала дочери, чтобы она помолилась за упокой души русского царя.

Большевики не случайно сыграли  в заголовках своих газет на противопоставлении царя и рабочего. Александр Белобородов был председателем Уралсовета, когда в Екатеринбурге совершилось преступление века, как вскоре  стали называть казнь всей царской семьи.

В кругах белой эмиграции ходили упорные слухи, якобы он еврей Вайсбарт. На самом деле по происхождению этот человек - русский, из рабочих, уроженец Александровского завода, рабочий Лысьвенского завода Пермской губернии.

ПОРОЖДЕНИЕ УРАЛЬСКОЙ ГЛУШИ

В книге «Революционеры Прикамья» (П., 1966, стр. 51) об этом человеке говорится вполне в духе советской житийной литературы:

«Большой организаторский талант сочетался у него с качествами трибуна. Александр Григорьевич хорошо говорил, свободно, с завидным самообладанием и находчивостью отбивал атаки политических противников».

Рассказывают, что молодые члены партии называли его «тяжелой артиллерией».

Совсем иное представление сложилось о Белобородове у колчаковского следователя Николая Соколова, которому было поручено расследовать убийство царской семьи.

«Из него хотят сделать крупную революционную фигуру. Это неправда, - писал Соколов (Убийство царской семьи - М., 1990). -  Распропагандированный рабочий, невежественный,  он был порождением уральской глуши. Его, быть может, никогда бы не увидели  за ее пределами, если бы не убийство царской семьи. Только после этого он оказался членом ЦИКа и видным столичным чекистом. Он никогда не был самостоятелен и в роли председателя областного совета…»

Опытный следователь сравнивает Белобородова с другими видными  большевиками и приходит к выводу, что глава Уралсовета проигрывает и Голощекину, и Юровскому, а от «мягкого большевика» Авдеева отличается  разве что красивым почерком.

Подпись Белобородова стоит на билетах вещевой лотереи, популярной в те годы. После гражданской войны А. Г. Белобородов как нарком внутренних дел республики (наркомвнудел, выражаясь стилем 1920-х годов), возглавлял Деткомиссию ВЦИК.  Его же подпись  красуется и на первых уральских деньгах. Дело в том, что в 1918 году  центр не мог снабжать регионы денежными знаками, и Наркомфин республики  разрешил Уральскому совету выпускать советские боны, имеющие хождение в пределах четырех губерний. Печатали «уралки», эти советские кредитки, в Перми. В народе кредитные билеты чрезвычайного выпуска  еще называли «расстрельными», потому что на них стояла подпись того самого А. Белобородова…

Кем же был на самом деле «главный цареубийца»? Надо разобраться, случайно ли  вынесло человека  ветром истории на вершины власти.

ВПОЛНЕ ПО-РАЗБОЙНИЧЬИ

Учиться Александру Белобородову действительно долго не пришлось, он окончил, как тогда шутили, ЦПШ и коридор (церковно-приходскую школу). Однако сохранился отзыв заведующего школой, о том, что Саша «выдавался из числа остальных товарищей по своему умственному кругозору». Работал на уральских заводах конторщиком, электромонтером. В 1907 году вступил в РСДРП, примкнул к большевикам,  и с той поры стал профессиональным революционером. В очерке о молодом Белобородове создан  портрет подпольщика: «Крутолобый крепыш со спокойным серьезным, не по-мальчишески твердым взглядом, он заслужил доверие товарищей своей исполнительностью, смелостью, зрелым умом».

Белобородов прошел «тюремные университеты», кстати, во время одной из отсидок он и познакомился с Яковом Свердловым, будущим председателем ВЦИК, ставшим непосредственным организатором и вдохновителем казни Романовых, массового «расказачивания» на Дону и других кровавых деяний.

Не раз проявлял Белобородов свои организаторские способности, выполняя самые ответственные и, мягко сказать, щепетильные, с душком,  поручения партии  и лично тов. Ленина. Чего стоят хитроумные провокации с мнимым побегом царской семьи (использовали «подметные письма»), с убийством алапаевских узников (заговорщики похитили князей, использовав, якобы, самолет). А вот одна из его «домашних заготовок» А. Белобородова, касающихся великого князя Михаила Александровича:

«Михаила Романова нужно срочно «эвакуировать» в мотовилихинскую тюрьму». Так, на языке опытных боевиков, обозначался островок напротив пушечного завода, где расстреливали всякую «контру».

Именно Белобородов стал своего рода генерал-поручиком пролетарского вождя. Ленин посылал его в самое пекло. Когда вспыхнуло Вешенское восстание (вспомним «Тихий Дон» Шолохова), Ленин посылает на подавление восстания члена ЦК Белобородова.

Нужно отдать должное Белобородову: в первые годы советской власти он еще не «забронзовел», не превратился в партийного сановника, как его товарищи. Большевистские организаторы были способны в ту пору еще и на самокритику. Вот как, в частности, объяснился с мировым сообществом Уралсовет по поводу убийства семьи Романовых:

«…Воля революции была исполнена, хотя при этом и были нарушены многие (!-авт.) формальные стороны буржуазного судопроизводства и не был соблюден традиционно-исторический церемониал казни «коронованных особ» (!) Рабоче-крестьянская власть и в этом случае проявила крайний демократизм, (!) она не сделала исключения для всероссийского убийцы и расстреляла его наравне с обыкновенным разбойником» (!) (Казнь Николая Кровавого. Газета «Уральский рабочий» 23 июля 1918 г. //Цит. по: «Убийство царской семьи», Свердловск, 1991).

В данном случае потрясает даже не столько откровенный цинизм уральских вершителей истории, Белобородова, Сафарова, Голощекина, Дидковского и иже, - сколько их почти школярское стремление оправдаться. О благородстве, верности принципам, данным ранее обещаниям, революционной честности, моральной чистоте помыслов здесь говорить не приходится, Белобородов с соратниками четко сознают это.

«Наравне с разбойниками» - и вполне по-разбойничьи, почему-то тайно, воровски, ночью. И умалчивая об убийстве детей бывшего царя, а также о том, что пришлось «убрать» многочисленных свидетелей, в том числе из числа рабочих и крестьян.

Между прочим, нарком Белобородов с 1923 года возглавил еще «Комиссию по улучшению жизни детей»…

«ВЗЯТЬ В ЖЕЛЕЗО!»

Карьеру бывший уральский рабочий сделал воистину головокружительную. Еще до  того, как стать министром внутренних дел, Белобородов чуть не возглавил Всероссийский Центральный Исполнительный комитет (ВЦИК). Во всяком случае, его кандидатура всерьез рассматривалась на пленуме ЦК РКП(б) 25 марта 1919 года. Тогда «всероссийской старостой» был избран  М.  Калинин, как более компромиссный товарищ. (Протокол заседания пленума ЦК РКП(б) 25.03.1919 // Известия ЦК КПСС — 1989 № 12 — с.133.)

В начале 1920-х Александр Белобородов устанавливает советскую власть на Северном Кавказе, занимает ключевые посты в  Кавказском бюро ЦК РКП(б), Кубанского революционного комитета. Он был членом РВС 9-й армии Юго-Восточного и Кавказского фронтов,  заместителем председателя РВС Кавказской трудовой армии. Отличился он тем, что  призывал к поголовному физическому истреблению контрреволюционеров. За такую железную последовательность, видимо, и получил орден Красного Знамени (1920 год).

В одном из писем соратнику по партии  Н. Крестинскому он обрушивается на мягкость приговоров, выносимых донскими революционными трибуналами:

«Необходимо организовать чрезвычайки и как можно скорее покончить с трибунальным словоизвержением… Основное правило при расправе с контрреволюционерами: захваченных не судят, а с ними производят массовую расправу… я на этом настаиваю самым решительным образом». (Цит. по: Иоффе Г. Революция и судьба Романовых. М., 1992).

И эту  линию «рабочий выдвиженец» Белобородов  будет гнуть, фактически не меняясь, на всех постах, и в военное, и в относительно мирное время.

В 1920-е годы, непосредственно руководя акцией по изъятию церковных ценностей, наркомвнудел А. Г. Белобородов последовательно, неукоснительно и изобретательно проводил линию, определенную Лениным:

«...Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». (Из письма с грифом «Секретно» от 19 марта 1922 года.)

Вождь требовал при неподчинении «свирепой и беспощадной расправы». (Из письма Г. Я. Сокольникову, ставшему первым министром финансов СССР.)

До нас дошли некоторые свидетельства тех жестоких и коварных месяцев, несмотря на то, что все стро­жайше секретилось: коммунистические вожди предпочитали давать толь­ко устные директивы. Сам Ленин никогда не забывал написать на своих распоряжениях: «Без копий. Вер­нуть мне».

А. Белобородов - секретарю ЦК РКП Н. Крестинскому:

«...Линия В. И. (Ленина. - В. Г.) вполне верна, хотя некоторые товарищи… смотрят на дело, кажется, иначе... В общем, надо сказать, что, кого нужно, в железо здесь еще не взяли...»

Он же - в служебной записке в ЦК РКП, из Белоруссии:

«...Ничего не изымается... Комиссии (по изъятию церковных ценностей. - В. Г.) бездействуют, вступают в бесчисленные споры с отдельными личностями, уговоры (католических и православ­ных священников. В. Г.). Зачем с ними спорить? Словно нужно их раз­решение. И словно они могут его дать. (!) И главное, никаких мер по саботажу. Не проводится никаких репрессий, ни одного случая сурово­го наказания саботажников, ни одно­го процесса. Надо начинать решительно работать...»

Подписан документ с грифом «Секретно» 17 мая 1922 года. Уже через пять дней сигналу тов. Белобородова был дан дальнейший ход: в правом верхнем углу машинописной служебной записки наркомвнудела появилась резолюция «всероссийского старосты»,  председателя ВЦИК М. И. Калинина:

«Принять соответствующее постановление».

Вскоре репрессии последовали: «взяли в железо» кого нужно, а также кого и не нужно - «про запас», чтоб другие боялись. Изъятие ценностей стало самым эффективным средством разрушения собственно церковной организации, в ходе кровавых репрессий было расстреляно около 25 тысяч человек, в основном церковнослужителей.

БЕЛОБОРОДОВ В РОЛИ ГОЛОВАНОВА

Подлинник служебной записки А.Г. Белобородова, процитированной мною  выше, долгое время хранился в семье репрессированного писателя В. Матвеева. С Владимиром Павловичем Матвеевым Бе­лобородов был знаком с давних пор, именно он назначил земляка комиссаром знаменитого «золотого поезда».  В повести Матвеева «Комиссар золотого поезда» (другое название - «Золотой поезд») Белобородов выведен в образе решительного командира-большевика Голованова. Небольшая по объему книжка выдержала несколько  изданий, в том числе  в «Библиотеке приключений и путешествий». Основой увлекательного сюжета стали события Гражданской войны на Урале, и прежде всего история о том, как небольшой группе большевиков во главе с комиссаром Ребровым    удалось увезти и спрятать от колчаковцев большой запас золота. Прообразом   комиссара,    спасшего «золото республики»,     был сам автор повести. Владимир Матвеев, выступивший в мирные времена в амплуа «красного пинкертона»,   был   репрессирован в 1939-м, реабилитирован посмертно. Тень трагедии своим черным крылом коснулась и семьи писателя. Так или иначе, пострадали его сыновья, племянники, другие «члены семьи изменника родины».

Сын писателя Лев Владимирович Матвеев, живший в Кирове, и сохранил частичку отцовского архива. В том числе «Докладную» А.Г. Белобородова 1922 года. Страшной, разоблачительной силы документ, свидетельство кровавой эпохи. Документ, проливающий свет на происхождение еще одного золотого клада, так называемого «золота партии» большевиков. После кончины сына писателя следы документа теряются, мне он говорил, что хотел бы продать  в музей или архив  «важные бумаги», с подлин­ными подписями первых лиц ком­мунистических руководителей.  Просто передавать, бесплатно, он не хотел, семья жила тогда трудно (мы общались с наследником в конце 1980-х). Внучка писателя тронулась  умом из-за того, что ее донимали... искатели того самого золота, которое в далеком 1918-м увез из Екате­ринбурга ее дед, «комиссар Ребров», и спрятал в Кизеловской шахте.

А требовали от нее злые  люди всего ничего:  выдать разгадку шифра, кото­рым закодировано телеграф­ное сообщение комиссару (оно приведено в повести). То во дворе дома, где жила женщина, то в церкви, куда она ходила молиться спозаранку, к ней обращались с вопросиками: «Скажи сек­рет! Дай ключ шифровки!». Кто-то так тупо-злобно подшучива­л, а кто-то ведь, пожалуй, и на самом деле верил, что в семье наследников комиссара знали тайну золотого клада.

Но вот что совершенно реально и серьезно, так это то, что можно найти (где-нибудь в архивах «компетентных органов», НКВД-КГБ) киносценарий, написанный В. Матвеевым на основе «Золотого поезда». Написанный и невоплощенный.

- Найдите сценарий, ведь там  описана  сцена расстрела царской семьи! – убеждал меня Лев Владимирович (ныне уже покойный) в одну из наших долгих  бесед в сонной вятской тиши. – И описано-то все глазами непосредственного организатора, из уст Белобородова. Они же с отцом тогда часто общались. В самой книге, «Золотой поезд»,  об убийстве Романовых сказано мельком, царскую  сцену из повести выкинули и после уже не восстановили. Отец сохранил письмо из издательства, где одно из редакторских  требований звучало так: «Сцену с царем убрать…»

Надо искать. Пока мои попытки обнаружить архив, изъятый при аресте у В.М. Матвеева, ни к чему не привели: ленинградские (тогда еще не петербургские) литераторы ответили, что на запрос Союза писателей по данному вопросу им пришел отказ…

ОН  В ТЮРЬМЕ ИЛИ ГОСТИНИЦЕ?!

Через 15 лет после успешного изъятия ценностей у церкви А. Г. Белобородов будет расстрелян по приказу Сталина как «троцкист».

Когда-то Яков Свердлов советовал ему почаще наведываться в Пермь, «чтобы помогать товарищам». Подтекст был такой: чтобы укрепить большевистское влияние на вечно отстающих, «гнилых» пермяков. В 1930-е годы все поменялось с головокружительной быстротой. За самим наркомом уже следили повсюду. В том числе и в родной Перми.  Подручные Сталина подозревали Белобородова в распространении  троцкистских настроений – и подозревали не напрасно. Как показали его уральские товарищи, он привез оппозиционную литературу для проработки в низах, заверив при этом, что ЦК ВКП (б) вынужден был эту платформу допустить. Сознательно примкнув к оппозиции, Александр Белобородов вел фракционную борьбу. За это и поплатился. Сначала его сняли с поста наркома, а из партии то исключали, то вновь принимали.

Его преследовали, за ним следили и в Свердловске, и в родной Перми. Именно в Пермь пришла телеграмма с распоряжением: взять  Белобородова. Почти по его собственной волчьей повадке: «Взять в железо!» Повальные аресты начались и среди пермских партийцев-оппозиционеров, разделявших платформу Троцкого.

Дочь бывшего наркома А.А. Белобородова вспоминала позже, как ее отец, уже снятый со всех постов, - должность «уполномоченного по заготовкам» воспринял как личное оскорбление, - предчувствуя арест, сжигал сундук с компроматом. Впрочем, это уже не могло его спасти. Кстати, женат Александр Григорьевич был на полячке, Яблонской Франциске Викторовне (расстреляна в 1938 году)…

Арестовали его, уже совсем загнанного в угол, в 1936 году. 26 мая 1937 года Николай Ежов, тогда еще возглавлявший НКВД,   направил Сталину копию покаянного заявления Белобородова о бывших товарищах, разделявших взгляды троцкистов. Вождь остался очень недоволен этими показаниями, на сопроводительной записке Сталин написал:

«Ежову. Можно подумать, что тюрьма для Белобородова – трибуна для произнесения речей, заявлений, касающихся всякого рода лиц, но не его самого. Не пора ли нажать на этого господина и заставить его рассказать о своих грязных делах. Где он сидит, в тюрьме или гостинице?» (alexanderyakovlev.org).

Белобородова расстреляли в 1938 году, а в 1962 году он был реабилитирован. Что касается его «грязных дел», как выразился Сталин, то их содержание, а также  толкование со времен хрущевской «оттепели»,  резко поменялось, порой с точностью до наоборот.

© Владимир Гладышев,
председатель общества «Пермский краевед»

Глава из книги В. Гладышева «INCOGNITO в Перми», Пермь, 2012.